Музыка и эхо

Утро приходит неожиданно, как только я открываю глаза. Внезапным толчком изнутри души возникает моя готовность БЫТЬ.

Сон не совсем существование, особенно, когда он без сна. Говорят сны есть, даже если их не помнишь. Но хочется запомнить.

Это наказание, спать без снов. Наказание, но за что?

Меня есть за что наказать, если вот так, пристально рассматривать мою грешную душу. Вывесить ее, точно старую шубу на балконе и рассматривать, где проела моль.

Вдыхать запах нафталина и оставленных в прошлом ангин. Трогать рыжий мех с тайным желанием попробовать его на вкус.

Мои сны в прошлом. Однажды, прочел где то, как главный герой после трудов и свершений вернулся к себе и уснул бездонным сном вовсе без сновидений.

С тех пор сны приходят редко и с ними я высыпаюсь лучше.

Говорят, есть сны быстрые и сны медленные. Мне кажется это так, будто черная река в каменистых и невидимых берегах течет то быстрее, то замирает почти.

Но мои сны, вообще ничто, такие они, будто все вообще перестает существовать. Я погружаюсь в НИЧТО.

Я открываю глаза и первым делом смотрю в окно. Мой первый этаж выходит на улицу.

Город проснулся, наполняется осторожными звуками, которые днём резче и злей.

Улица ещё полна туману и тишины, не оттесненной ещё в закоулки города.

Но вот звучит музыка. Какой то чудак включает музыку и та спорит сама с собой и с эхом. В тумане этот спор особенно красив.

Наверно, музыке не хватает объема, тумана, утра и порыжевших еловых иголок на тротуарах.

Музыка прежде была сжата, волшебным образом лишена воды, свободы и жизни, заключена в маленькие ёмкости, где лежала без жизни и свободы.

Музыке необыкновенно нужен объем. Музыка жаждет объема. Однажды я слушал орган, какое то произведение Баха и физически чувствовал, как волны ее бежали мимо ложь, стряхивая с них пыль неподвижности.

Опять тоже самое, я выхожу в город и музыка, звучавшая в тумане, исчезает.

Может ей стыдно за свое несовершенство, как мне стыдно за несовершенство свое, потому, что Она не Бах?

Я иду по тротуару, где лежат порыжевшие иголки елей, все так, будто волшебные швеи побросали ночную работу и замерли по сторонам, закрыв ладошками глаза. А я иду и не замечаю их. Делаю вид, что не замечаю, сам же посмотриваю хитро по сторонам. Нет, не движаться.

Продолжайте работать, ели. Шейте свое шитье, готовьте к зиме, она будет долгой и злой. А я не буду мешать вам, отвернусь.

Сам тороплюсь со своим шитьем. Успеть бы и мне к зиме, которая теперь совсем близко и всегда является так неожиданно.

08.2024.