За чертой

Гридин Сергей

Бесхребетные сгустки ползут, натыкаясь на ноги,

обеззвученный сумрак томится,

вокруг – ни души,

в неликвидном остатке чудит очевидностью логик:

«Ты не умер, дружок, потому что –

по-прежнему жив».

Капли пота от тел, утомлённых порывами страсти,

мутноватым бальзамом стекают

на пролежни тьмы,

откровенные сцены безудержной похотью ластят,

завлекая нестойкое «я» – в сумасшедшее «мы».

Сквозь дрожащую твердь прорезаются пики деревьев,

подпирая горелое небо – геенновый щит,

перемятые тучи вмещают

/адамово-евье/ –

натуральное средство борьбы с произволом

морщин.

На рекламном экране замедленно крутится запись

щекотливых моментов из жизни дешёвой пивной:

измождённые духи к развалинам ртов присосались,

а владельцы послушно –

ещё и ещё по одной…

Я бреду по развёрнутой серости чуждого края,

будто ложный отчёт о потраченной жизни несу,

налетающий ветер /моё/ в неизбежность толкает,

может, в сторону бездны, но это…

а впрочем – не суть.

…..

Кожу левой руки протыкаю ногтями до «раны»:

мне бы срочно вернуться –

в груди задыхается свет…

Проломив тишину, проявляется спинка дивана,

отделяя щадящее «да»… от истошного «нет!».