Письмо себе

Больно не будет, старче, медлить не станет канцер;

в памяти вспыхнут ярче па в беззаботном танце:

в юном восторге вёсен край бытия — в тумане,

будто бы жизней восемь — линиями на длани.

Все до конца истёрты, крайняя топчет финиш.

Вот и дошёл до порта, где ты швартовы кинешь.

Но не грусти о прошлом, смысла в том нет ни капли,

было не всё хорошим в долгом твоём спектакле.

Канцер задует свечи, скинет мечты в болото,

время уже не лечит, как и врачей забота.

Стать для родных обузой — худшее в днях конечных.

Небо дрожит медузой, воздух в мешках заплечных.

Дышится всё натужней, верится всё глубинней,

больше ты здесь не нужен, этой планете синей.

Время уйти неслышно, не оставляя сле́да,

мимо постов и вышек — в глухонемое лето.

Будешь ли в тёмной нави помнить о тех, кто до́рог?

Старче, сумей оставить свет от неплотных створок,

чтобы уйти спокойно, связанным нитью силы

этим пучком фотонным с милой твоей Россией.