Принеси...

Принеси мне искру в тростнике.

Укради её, вытащи

изо рта всепоглощающего времени,

когда оно

ненадолго уснёт.

Ведь такое бывает?

 

Время не умирает, не стареет,

не устаёт и не гнётся

под бременем зла и жестокости.

Но вспомни механические часы:

секундная стрелка прыгает

и на мгновение замирает.

 

Что если этот промежуток

между прыжками стрелки

и есть сон времени?

Сон, в течение которого

оно дышит бездонным чёрным ртом

и дыханием воспламеняет угли добра.

 

И что если время, лукавое и мудрое,

само придумало этот сон,

чтобы дать кому-то возможность

выкрасть маленькую искру,

которой суждено стать пожаром

в леденеющем сердце?

 

В моём сердце! В моём!

Нет, не врождённое бесчувствие,

не сознательная отрешённость –

его замораживает

неизбывность

человеческой боли.

 

Эта боль – повсюду.

Она гудит сиреной,

гудит из всех переулков Земли,

сливаясь и образуя

единый

оглушительный гул…

 

…Я слышу последний крик ребёнка,

взрывом разорванного на части.

Я слышу отчаянный вой матери,

рвущей на себе волосы.

Я слышу зубовный скрежет отца,

на глазах которого…

 

Довольно. Ты ведь знаешь всё

об этом жутком гуле.

Знаешь и то, что со временем

он превращается в обычный шум,

потому что к нему – и слух, и сердце

при-вы-ка-ют.

 

С каждым движением стрелки,

прыгающей от одной смерти к другой

и ненадолго засыпающей,

сердце

становится всё более механическим,

глухим и холодным…

 

Я прошу тебя, мой Прометей,

принеси,

принеси мне искру в тростнике!

 

Потому что

мне страшно

привыкать.

 

 

 

---

 

Июль 2024