Я ухожу!
Я ухожу! Хотя, пожалуй,
Я посмотрю, мой милый друг,
Как ты потрепанный и ржавый
Скрываешь подленький недуг.
Какой недуг? Вам интересно?
Ну что же, я вам расскажу,
И буду здесь предельно честной.
Нет, сударь, я не ухожу!
Бывает, смотришь на людишку -
А та невинна и чиста
Настолько, что таких и в книжках
Рисуют около Христа.
Но как ты понял, мой читатель,
Не все так просто под луной.
Скрывается гад-неприятель
Под маской этою святой.
В глаза тебе глядит открыто,
А за спиной готовит нож
И роет яму, бьет копытом:
Все ждет, когда ты упадешь.
Ты для него и так, и эдак,
Ведь веришь сам во всех и вся,
А для него весь ты - победа,
Страдаешь, радость принося.
Но пусть не радуется малый,
Ведь тот, кто прет по головам,
Узнает скоро, что каналы
Нашла народная молва.
Пройдет еще немного после,
И перекроют кислород.
А черные больные кости
Заломит от таких забот.
Но не к кому и обратиться,
Один остался сударь наш.
Не феникс он - не возродится,
Не восстановит камуфляж.
Читатель, если вдруг обманщик
Тебе попался на пути,
Пойми, что это не бунтарщик,
А серый, грязный троглодит.
Тебя не стоит эта мелочь,
Плюнь сверху, после разотри.
Тогда не тронет сердце желочь,
Что эта грязь таит внутри.
Я посмотрю, мой милый друг,
Как ты потрепанный и ржавый
Скрываешь подленький недуг.
Какой недуг? Вам интересно?
Ну что же, я вам расскажу,
И буду здесь предельно честной.
Нет, сударь, я не ухожу!
Бывает, смотришь на людишку -
А та невинна и чиста
Настолько, что таких и в книжках
Рисуют около Христа.
Но как ты понял, мой читатель,
Не все так просто под луной.
Скрывается гад-неприятель
Под маской этою святой.
В глаза тебе глядит открыто,
А за спиной готовит нож
И роет яму, бьет копытом:
Все ждет, когда ты упадешь.
Ты для него и так, и эдак,
Ведь веришь сам во всех и вся,
А для него весь ты - победа,
Страдаешь, радость принося.
Но пусть не радуется малый,
Ведь тот, кто прет по головам,
Узнает скоро, что каналы
Нашла народная молва.
Пройдет еще немного после,
И перекроют кислород.
А черные больные кости
Заломит от таких забот.
Но не к кому и обратиться,
Один остался сударь наш.
Не феникс он - не возродится,
Не восстановит камуфляж.
Читатель, если вдруг обманщик
Тебе попался на пути,
Пойми, что это не бунтарщик,
А серый, грязный троглодит.
Тебя не стоит эта мелочь,
Плюнь сверху, после разотри.
Тогда не тронет сердце желочь,
Что эта грязь таит внутри.