Сирота

1

Из тишины уединенья
Туда несётся мой привет,
Туда, в обитель наслажденья,
Под кров, где ты, не раб сует,
Любовь и мир и вдохновенья
Из жизни черпаешь, поэт, —
Там ты на якоре, и бури
Уж не мрачат твоей лазури.

2

За друга и мои мольбы
ГорЕ парили к пресвятому —
И внял отец, господь судьбы:
Будь слава промыслу благому!
Из грозной, тягостной борьбы
С венком ты вышел… Что и грому
Греметь отныне? был свиреп;
Но ты под рёв его окреп.

3

Тот, на кого я уповаю,
Меня услышит. — Дан ты в честь,
В утеху дан родному краю;

Подругу-ангела обресть
Умел ты, — и, подобно раю,
Отныне дням поэта цвесть.
Расторг ты козни вероломства, —
Итак — вперёд, и в слух потомства

4

Пролейся в песнях вековых!
Талант, любимцу небом данный,
В унылой ночи недр земных
Да не сокроется. — Избранный!
Пример и вождь певцов младых!
В эфир свободный и пространный
Полёт тебе ли не знаком? —
Вперёд же доблестным орлом!

5

А я? — надеждою одною
На мощь и силу друга смел,
Страшусь стремиться за тобою;
Не светлый выпал мне удел, —
Но, брат, и я храним судьбою,
Вотще я трепетал и млел;
Целебна чаша испытанья,
Восторга не зальют страданья.

6

Ещё не вовсе я погас,
Не вовсе песни мне постыли,
И арфу я беру подчас,
Из гроба вызываю были,
И тело им даёт мой глас;
Мечты меня не позабыли, —
Но не огонь мой малый дар,
Он под золою тихий жар.

7

Что нужды? — Жар сей благодатен:
Я им питаем и живим;
И дружбе будет же приятен
Смиренный цвет, рождённый им!
Пусть будет голос мой невнятен
Сердцам, с рождения глухим!
Не посвящаю песни свету,
Но сердцу друга, но поэту.

Вы знаете, любезные друзья,
Владею шапкой-невидимкой я:
На край моей безмолвной колыбели
Однажды возле лиры и свирели
Младенцу мне в гостинец положил
Ту шапку ангел песней — Исфраил.
Подарком дивным поделюся с вами:
Пойдёмте! — Окружённый деревами,
Вы видите ли скромный и простой,
Красивый домик? — Пыли городской,
И духоты, и суеты, и зноя
Нет в околотке: здесь приют покоя,
Прибежище отрадной тишины,
Предместье; здесь, с полями сближены,
В соседстве царства матери Природы,
Живут счастливцы! — Месяцы и годы
Текут для них без тех незапных бурь,
Которые так часто тьмят лазурь
Там, где дворцы вздымаются до неба.
Так, — горе есть и здесь; но лишь бы хлеба
Довольно было, лишь бы ремесло
Без остановки, без помехи шло, —
Жилец предместья весел и доволен.
Он не бывает честолюбьем болен;
Священ ему прапрадедов закон;
Коварства и пронырств не знает он,
Не терпит новизны, не любит шуму;
Повинности спокойно вносит в думу
И, будни посвятив благим трудам,
Надев кафтан получше, в божий храм,
С благоговейной ясною душою,
По дням воскресным ходит всей семьёю.

Здесь всех знатнее старый протопоп;
По нём аптекарь Яков Карлыч Оп,
Почтенный муж, осанистый и важный.
Богат: над всем кварталом двухэтажный,
Украшенный сияющим орлом,
Возносится его надменный дом
Над всеми возвышается челом,
Огромный ростом, сам аптекарь тучный.
Но петь его потребен голос звучный,
А в лавреаты не гожуся я.
Не лучше ль познакомить вас, друзья,
С владетелем смиренного жилья,
Перед которым мы сначала стали?
Минувшие страданья и печали,
Блаженство настоящее его
Вам расскажу я… впрочем, для чего?
У вас же шапка! так покройтесь ею,
Войдите… Поручиться вам не смею,
Но примете и вы участье в том,
Быть может, что там, сидя вечерком
С своей хозяюшкой за самоваром,
Ей повествует с непритворным жаром
Без пышных слов и вычур наш герой.
По крайней мере вижу, как слезой
Глаза её лазоревые блещут,
Как вздохом перси верные трепещут,
И с мужа взоров не сведёт она.
Вы скажете: «Не мудрено: жена!» —
Положим; всё ж послушайте. А прежде
Узнать нельзя ли по его одежде,
Или по обращению с женой,
Или по утвари, — кто наш герой?
Софа, в углу комод, а над софой
Не ты ль гордишься рамкой золотою,
Не ты ль летишь на ухарском коне,
В косматой бурке, в боевом огне,
Летишь и сыплешь на врагов перуны,
Поэт-наездник, ты, кому и струны
Волшебные и меткий гром войны
Равно любезны и равно даны?
С тобою рядом, ужас сопостатов,
Наш чудо-богатырь, бесстрашный Платов.
Потом для пользы боле, чем красы,
Простой работы стенные часы;
Над полкой с книгами против портретов
Кинжал и шашка с парой пистолетов;
Прибавьте образ девы пресвятой
И стол и стулья. — «Кто же он?» — «Постой!
Чубук черешневый, халат бухарский,
Оружье, феска, генерал гусарский
И атаман казачий… Об заклад…»
Кто спорит? я догадке вашей рад:
Да! он в наряде стройном и красивом
Ещё недавно на коне ретивом
Пред грозным взводом храбрых усачей
Скакал, но, видно, суженой своей
Не обскакал: в отставке. — До сих пор
Введение; теперь же разговор,
Который бы остался вечной тайной,
Но мужа и жену за чашкой чайной
Подслушаем. Спасибо! шапка нам
Сослужит службу… Тише! по местам!