Спор в форме баллады

— Кто там стучит? — Я. — Кто ты?

— Сердце я,
Которое живет в груди твоей
И, видя, что без пищи и питья
Ты чахнешь, пса бездомного бедней,
Тебя жалеет что ни год сильней.
— Что я тебе? — Ты вздор несешь страшенны
Ведь мы же нераздельны совершенно.
— Дай мне подумать. Жди. — И долго ль ждать?
— Пока я в возраст не войду степенный.
— Тогда смолкаю я. — А мне плевать.

— Чего ты ищешь? — Легкого житья.
— Лет тридцать прожил ты. К числу детей
Тебя не отнесешь, но блажь твоя
Тебе отстать мешает от друзей.
— Что ты умеешь? — Ничего. Верней,
Мух отличать от молока мгновенно:
Они черны, оно бело и пенно.
— И это все? — Что мне еще сказать?
— Погибнешь ты. — Уж так ли непременно?
— Тогда смолкаю я. — А мне плевать.

— Бедняга ты, признаюсь не тая.
Жить этак может только дуралей,
И будь ты вправду глупая свинья,
Тебя я извинило бы скорей,
Но ты ж других, пожалуй, поумней,
А вот себя бесчестишь откровенно,
Глумясь над общим мненьем дерзновенно.
Ответь же! — Полно попусту болтать.
— Ну, если ты грубишь мне столь надменно,
Тогда смолкаю я. — А мне плевать.

— Кто сбил тебя с пути? — Нужда моя.
Влияние Сатурна с юных дней
Гнетет меня. — Что за галиматья!
Лишь человек кузнец судьбы своей,
И Соломон писал не зря, ей-ей:
«Мудрец влиять способен несомненно
На роль светил небесных в жизни бренной».
— Не ври. Никто другим не волен стать.
— Неужто? — Да, таков закон вселенной.
— Тогда смолкаю я. — А мне плевать.

— Впредь жить ты хочешь лучше?

— Неизменно.
— Изволь же… — Что? — Покаяться смиренно,
Лишь чтение любить самозабвенно,
Людей дурных бежать. — И тосковать?
— Опомнись, тело, иль пойдешь в геенну.
— Не все ль равно, коль я с рожденья тленно?
— Тогда смолкаю я. — А мне плевать.