Надменный критик фыркнет невзначай...

Надменный критик фыркнет невзначай:

Мол, что нам век серебряный – не клёво!

А я всю ночь, глотая терпкий чай,

Листаю синий томик Гумилёва.

 

В груди огнём всколышется вина

За то, что слаб моей строкою бедной.

И, взгляд бросая в пустоту окна,

Гляжу в глаза густой чернильной бездны.

 

И вижу в небе синюю звезду:

Её сиянье – отраженье слова.

Я полюбил её... почти как ту,

Что мне открыла книгу Гумилева.