Он целовал меня в часы тревоги

Он целовал меня в часы тревоги
И говорил мне: слушай, я пою.
Веселие душило грудь мою,
Подкашивались от волненья ноги,

И Ангел пел о море и о Боге.
Как ключевую путник пьет струю,
Его слова пила я на краю
Большой и пыльной медленной дороги.

Но ветер города горяч и груб,
Но тягостно любовное говенье,
И отвернулся Ангел Песнопенья

От соблазненных, многогрешных губ,
Меня оставил средь домов и труб
И в голубые отлетел селенья.