Близость
1
Нам в объятьях не до сна,
в нас единствует весна.
Бурное соитие –
словно вод разлитие.
Не до сна в объятьях нам!
Нас к иным уносит снам –
снам, цветущим въяве
в неземной оправе.
2
Близость – венец слияния
тел и сердец покорных,
трепетное сияние
в неуловимых формах.
Это напор и робость,
властный огонь нутробы,
взлёт и паденье в пропасть
нежности влажной, чтобы
к вечности прикоснуться
с возгласом: «Ты моя!»
И, онемев, очнуться
вместе от забытья.
3
Когда с тобой сливаюсь я
в глубоком поцелуе,
взаимной нежности струя
иные будит струи.
Они вскипают в глубине,
в крови горячей бродят.
И ты всем естеством во мне!
А Эрос верховодит.
Забыв о мире остальном,
подобны звучной рифме
мы в упоении хмельном,
в дионисийском вихре.
И вдохновенья верный знак –
блаженство в эпилоге.
Античные, наверно, так
воспламенялись боги!
4
Тайна тесного слиянья
двух сердец, объятых дрожью,
словно двух вершин сиянье,
неразлучных у подножья.
Нам в объятьях не до сна,
в нас единствует весна.
Бурное соитие –
словно вод разлитие.
Не до сна в объятьях нам!
Нас к иным уносит снам –
снам, цветущим въяве
в неземной оправе.
2
Близость – венец слияния
тел и сердец покорных,
трепетное сияние
в неуловимых формах.
Это напор и робость,
властный огонь нутробы,
взлёт и паденье в пропасть
нежности влажной, чтобы
к вечности прикоснуться
с возгласом: «Ты моя!»
И, онемев, очнуться
вместе от забытья.
3
Когда с тобой сливаюсь я
в глубоком поцелуе,
взаимной нежности струя
иные будит струи.
Они вскипают в глубине,
в крови горячей бродят.
И ты всем естеством во мне!
А Эрос верховодит.
Забыв о мире остальном,
подобны звучной рифме
мы в упоении хмельном,
в дионисийском вихре.
И вдохновенья верный знак –
блаженство в эпилоге.
Античные, наверно, так
воспламенялись боги!
4
Тайна тесного слиянья
двух сердец, объятых дрожью,
словно двух вершин сиянье,
неразлучных у подножья.