«Воссоздание Империи»: часть вторая, глава пятая
Окливий
Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»
Часть вторая: «После свадеб»
Глава пятая: «Празднование»
(Предыдущая – четвёртая – глава второй части Великого Романа в стихах «Воссоздание Империи» не опубликована)
Пятью часами позже – когда всеобщее волненье улеглось –
Незабываемое празднование началось.
Оно предназначалось не столько для молодожёнов,
Сколько для родственников и гостей, которых набралось…
Нет-нет! – не несколько, конечно, миллионов…
Читатель может по поводу означенному не переживать:
Мы постараемся правдиво ход событий освещать.
Как, впрочем, и всегда,
Поскольку красноречие – достойный спутник литературного труда.
А наш литературный труд – объёмен, грандиозен:
Для выдумок он чересчур серьёзен…
И… да! – мы пробуем, пролив густую буквенную просинь,
Имя «Окливий» на стеле Поэзии Всемирной высечь.
Продолжим:
…Гостей и родственников собралось не меньше двух-трёх тысяч.
Они съезжались к месту празднованья свадеб постепенно.
А празднество организовано было отменно.
Аристократия заносчивая явно не скупилась.
Место, для празднованья выбранное, находилось
Вдали от всех шестнадцати «скопированных» городков:
Там – возле густых, шумящих, сумрачных лесов –
Был возведён декоративный замок, отделанный под старину.
Знать Ватикумиса не жаловала новизну.
Её (знать) занимала символическая составляющая действа.
В замках столетья напролёт расправы совершались, зверства.
А оный символ – преемственность традиций олицетворял.
Сей замок не на почётном возвышении стоял.
Нет. Он будто бы в противовес
Реальным – не декоративным – замкам
В низине обретался; дремучий лес
В своём весеннем пёстром одеянье ярком
За замком символичным красовался.
Лес выглядел загадочно и вызывал одновременно страх и интерес.
Он вдаль на многие десятки километров простирался.
Пред замком – на расстоянии примерно пятисот шагов –
Раскинулись шатры неровным полукругом.
Замок – главный участник предстоящего «спектакля» – был готов.
В шатры стекались зрители; не торопясь входили: друг за другом.
Они являлись ценителями весёлых представлений и пиров…
В трёх главных «свадебных» шатрах центральных
«Ютились» «виновники» сегодняшнего торжества,
А также члены их семей (включая родственников дальних).
Кто б сомневался в прелестях родства?!
Лютэний, Роселеста, Ральфелелло и Феврэния
Сидели рядом и ждали начала представления.
Звучала музыка средневековая, да из шатра в шатёр
Перебегала суетливая прислуга.
Пожалуй, ни один хвастливый фантазёр
(Страдающий от многословности недуга)
Не выдумал бы яств, подобных тем,
Что на столах теснились.
Согретый заходящим солнцем вечер шуршал страницами поэм
Которые в библиотеке ночи сохранились.
Тем временем молодожёны вновь разговорились:
Лютэний (Роселесте на́ ухо):
Какой прелестный замок! Он словно… приложение к венчанию.
Роселеста (чуть слышно):
Я тоже не поддаться не могу его очарованию.
Лютэний (любуясь женой):
Ничто с твоим очарованьем, Роселеста, не сравнится.
Ральфелелло (Лютэнию и Роселесте):
О чём вы шепчетесь? Мечтаете уже уединиться?
Феврэния (Ральфелелло):
И я об этом, мой супруг, мечтаю.
От жгучего желанья изнываю.
Ральфелелло (в сторону):
Везёт же Ральфелелло-шалопаю!
(Жене вслух):
Феврэния, предсвадебные дрязги мы преодолели.
Немного потерпи. Сгустится ночь – ах! – доберёмся до постели.
Роселеста (Феврэнии):
И мы с Лютэнием.
Феврэния (весело):
Ой, Роселеста!.. Неужели?
Лютэний (выразительно посмотрев на Феврэнию):
О, да! Мы даже… поласкались всласть в машине,
Пока неспешно ехали сюда…
Роселеста (тоже невольно ойкнув):
Тс-с-с!.. Стыдись, Лютэний! Не подобает юному… мужчине
Распространяться о… о… какая срамота!..
(В сторону):
Вредит любовным шашням прямота!
(Мужу вслух):
Тем более… мне жарко до сих пор…
Феврэния (Роселесте):
Завидую тебе! Но говорю я это не в укор
Супругу Ральфелелло.
Ральфелелло (жене и Роселесте):
Премного благодарен.
Не лишним было бы добраться нам – всем нам! – до спален,
А там уж вы, красавицы, узна́ете – почём фунт лиха!
Феврэния (подвигаясь ближе к мужу):
Ох, не пугай! Твоя супруга – не трусиха.
Роселеста (смеясь):
И я, поверьте, брачной ночи не страшусь.
Лютэний (в сторону):
Настанет ночь – полакомится окольцованный в соборе «гусь»:
Вкусит любовных зёрнышек! Ох, расхрабрится!
Непуганой «гусыней» насладится!
(Жене вслух):
А если я среди кромешного ночного мрака
В костюме лешего к нам в спальню заявлюсь?
Роселеста (продолжая смеяться):
Явись! Напяль хоть одеянье вурдалака!
К сопротивлению я вовсе не стремлюсь.
Ворвавшемуся лешему заранее симпатизирую и… сразу отдаюсь!
Ральфелелло (шутливо):
Такой спектакль я посмотрел бы непременно.…
Оставьте приоткрытой… дверь!
Феврэния (хихикая вместе с Роселестой):
Не демонстрируй пронырливость свою столь откровенно.
Воображение, супруг мой, поумерь…
Спектакль посмотришь ты и в нашей спальне.
Да поучаствуешь в нём, приложив старанье.
Ральфелелло (жене):
Уж от участия (коль буду здрав умом!) не откажусь.
Акта финального дождусь.
Феврэния (гримасничая с невыразимым кокетством):
Акта финального? Ох, Ральфелелло! – я чувствую – договорюсь!
Ох, получу своё! – ох, додразнюсь!..
В шатрах весёлое царило оживление:
Молодожёны получали поздравления,
Подарки, пожелания от приходящих к ним (в шатёр) гостей.
Гости спешили выразить своё почтение:
Советовали избегать страстей,
Измен, размолвок и раздоров.
Советовали не показывать друг другу но́ров
В моменты намечающихся ссор.
Поэтому и разговор
Героев наших постоянно прерывался.
Затем, конечно же, возобновлялся.
Лютэний (Роселесте тихо):
Сколько людей кругом!.. сколько подарков!..
Роселеста (подмигивая мужу):
Вот видишь? – в чём преимущество подобных браков?
Лютэний (задумчиво):
Ты говоришь о браках династических?
Роселеста (убеждённо):
Конечно!
Не признавать их выгод может лишь глупец, невежда.
А мы не из числа глупцов, Лютэний.
Мир, окружающий нас, состоит из изменений.
Он так задуман кем-то: скверно иль толково? –
Это не нам решать.
Разумным людям не остаётся ничего другого
Как (поубавив эмоциональность) успевать
К новым условиям спокойно привыкать.
И наши родственники сущность жизни понимают.
А оттого и взоров настороженных с нас не спускают.
Не цацкаются с нами, а берут и женят.
Они и наше и собственное будущее ценят.
Достигли дети совершеннолетия? – ступайте под венец.
Для наших родственников власть – верховный жрец.
Им чужды в равной степени – необоснованные ожиданья, страх.
Ты посмотри: в соседних двух шатрах –
Сплошное ликованье обитает!
Мама твоя – Кларэния – подобно солнцу южному сияет!
Наш брак для них – надёжная страховка.
Они задуманное провернули ловко.
Теперь ликуют.
Лютэний (прислушавшись к воплям из соседнего шатра):
Да и пусть ликуют;
Пусть радуются, обнимаются, пируют.
Мы счастливы, любимая, не меньше.
Роселеста (улыбаясь):
Безусловно.
Ральфелелло (Феврэнии):
Ты глянь на Роселесту и Лютэния: сидят, воркуют.
Феврэния (Ральфелелло):
Правильно делают! И мы воркуем: нежно и любовно.
Имеем право. Это всё – законно!
Я право получила ворковать с тобой.
И сколько захочу. А Роселеста, будучи Лютэния женой
Воркует со своим законным мужем.
Мы обе наслаждаемся отхваченным – и очень жирным – кушем!
Ральфелелло (польщённый):
Поверь, Феврэния… я до безумия в тебя влюблён!
Влюблён… по-настоящему… взволнован… потрясён…
(В сторону):
А кто бы мог подобное предположить?
Похоже, раньше… не доводилось мне любить?!
(Супруге вслух):
Застигла ты меня врасплох!
Феврэния (вспыхнув от признания мужа):
Чем?
Ральфелелло (с вожделением глядя на Феврэнию):
Появлением внезапным.
Губки толедские сиенский породили вздох!
Прельстили предвкушением приятным…
Феврэния (на ухо мужу):
Ты эти губки получишь в полное своё распоряжение
Как только завершится представление…
Ой, Ральфелелло… да оно… уже и начинается?
Ральфелелло (в сторону):
Моя Феврэния и раздразнить и осадить одновременно ухитряется!
Предчувствие Феврэнию не обмануло.
Она задорно глазками сверкнула;
Свою ладонь к ладони мужа протянула.
Их пальцы меж собой переплелись.
Супруги нежно обняли́сь.
Шатры, наполненные массою людской,
Шумели как гигантский рой,
Но только до минуты той,
Пока Мессер Джанкарло Медичи с улыбкой озорной
Не дал сигнал к началу торжества.
Музыка стихла; неугомонная весенняя листва
Привычно шелестела от беспрерывно налетающих порывов ветра.
Гости смеялись; расточали похвалы и шутки щедро.
И было, право, отчего смеяться и шутить:
Увидеть зрелище подобное не всякому дано.
Да что впустую говорить?
Не худо бы самим нам происходящее вообразить.
Как? – прочитав приложенное ниже поэтическое полотно.
Извольте же, Читатель дорогой:
Вначале раздался оглушительный звериный вой.
Затем из леса, расположенного за задней крепостной стеной
Огромнейшего замка, выбежало пять или шесть сотен человек.
Они бежали с криками и воем.
Казалось – им ничуть не затрудняла бег
Одежда, ассоциирующаяся со средневековьем.
В теченье десяти-пятнадцати минут
«Лесные люди» заполнили пространство перед замком.
Лютэний пригляделся, осознал: догадки смелые ему не врут.
Неведомые «беглецы» кричали, суетились; размахивали флагом
С изображённым с двух сторон на нём старинным знаком:
Лилией геральдической. «Лесные люди» замок обступили.
Однако ближе чем на сто шагов к стенам его не подходили.
Они рассредоточились довольно равномерно по низине,
Ведущей к замку, что придало создавшейся картине
Изысканной, уместной театральности.
Знать оценила по достоинству сей «лоск воинственности»,
Сей «налёт брутальности»:
Аристократия, в шатрах просторных восседая, веселилась.
Чернь, вставшая в низине ратью – напоказ храбрилась.
Лютэний (супруге):
Что только не приходит, моя Ро́селька, на ум!
Нам, думается, предстоит увидеть штурм.
Да не простой штурм, а… средневековый!
Благо и замок выглядит как… не совсем уж новый.
Роселеста (задорно):
Штурм замка? Мы очутились во мгле средневековья?!
Лютэний (нежно поглаживая ладонь жены):
Любимая, мглой (иль туманом) заполняются низовья.
Для черни средневековье никогда не прекращалось.
Холопы как жили в нём, так и живут.
Что в жизни их – по сути? – поменялось? –
Да ничего! Простолюдины, впрочем, не осознают
Бессмысленности своего существования.
Невелики их притязания.
Им совершенно некуда деваться.
Вот и приходится… смотри – вон! – наряжаться;
Приходится в массовку наниматься.
Для нас же – сидящих на вершине –
Средневековья не было, и нет поныне.
Ральфелелло (Лютэнию и Роселесте):
Вы лучше наслаждайтесь представлением.
Феврэния (мужу):
Опять пристал! Наговоришься ты ещё с Лютэнием.
Дай побеседовать ему с женой.
И, кстати, Роселесте глазки втихаря не строй.
Ральфелелло (супруге – невозмутимо):
Я и не строю. Роселеста подтвердит.
Роселеста (кивнув Ральфелелло):
Феврэния, твой муж душою не кривит.
Он исключительно корректен.
На редкость сдержан, вежлив, мил, интеллигентен.
Своей супругой, то есть – тобою – увлечён.
Ральфелелло (Феврэнии):
И подозреньями такими огорчён.
Феврэния (игриво):
Ну-ну! Не огорчайся. Я же пошутила.
Твоё смущенье смотрится так мило!
Лютэний (супругам):
Спор ни о чём. Но что творится там внизу?
Роселеста (с притворным ужасом):
Сцен чрезмерно зрелищных я не перенесу!..
Один из находящихся внизу «лесных людей»,
По-видимому – предводитель,
Достал огромный рог и закричал: «Эй вы! – пособники чертей!
Сдавайтесь! К вам обращается Лоренцо-разоритель!
Сдавайтесь, гнусные ленивцы! Ворота отпирайте!
Иначе пожалеете; иначе – на себя пеняйте!».
На стенах замка замелькали тёмные фигуры.
(Спектакль – продукт умелой режиссуры).
Фигуры появившиеся также одеты были на манер средневековый.
Они метались, вид напуская на себя суровый;
Жестикулировали: потрясали кулаками.
Расправу обещали скорую над «жалкими жуками,
Осмелившимися слететься к стенам замка».
После чего возникла примечательная перебранка
Между защитниками и осаждающими.
Взаимные угрозы оказались впечатляющими:
«Пошёл отсюда, бешеный енот!
Проваливай! – заносчивая водяная крыса! –
Орал защитник с крепостной стены, – закрой свой рот
Енотовидный! Не кондотьер ты, а капризная подлиза!».
«Ах, так? Не до́роги вам собственные шкуры?
Тогда готовьтесь, тряпки стухшие! – слютняи-балагуры! –
Ревел Лоренцо-разоритель грозно, –
Чулки заношенные! Знайте: настроен я серьёзно!»
«Ох, испугались, – был ему ответ, – кишки аж пробирает!
Какой позор! Нам кваканьем отвратным угрожает
Раздувшаяся от зловонной спеси жаба!
Мы сварим тебя заживо, как пристипому или краба!».
Ругательства означенные были слышны (и очень чётко) всем
Благодаря наличию новейших акустических систем,
Со знаньем дела установленным возле шатров.
Аристократы хохотали, слушая надсадный рёв
Лоренцо-разорителя; но ещё больше надрывались,
Когда двояким смыслом проникались
Фраз, брошенных противником «лихого кондотьера».
Не менее весёлая царила атмосфера
И в «свадебном» шатре…
Во всём, однако, требуется мера.
И, следовательно, давайте-ка пока поставим мы тире,
А лучше – многоточие и к следующей перейдём главе,
В которой и опишем более подробно
Шоу, представленное на вечернем торжестве.
А заодно и выясним: прекрасно оно было или низкопробно?
Ох, обваляемся мы в этом шутовстве!
Глава пятая завершена.
Продолжение следует…
Третья декада Мая 2024-го года
