И ЧАПАЕВ МУТИРУЕТ В ХОМЯКАДЗЕ (ИЛИ ГОДОВЩИНА В СОАВТОРСТВЕ С ЮРИЕМ ЯВОРОВСКИМ) )
Решил Хомякадзе стать Чапаевым.
Но Урал далеко, вокруг пустота.
Пустота!
Она ведь - вот!
Протяни руку, подбери ноги
и бери.
«Beri-beri-beri
bara-bara-bara...»
Пока дают.
А ведь известно любой собаке,
где Пустота, там и Чапаев.
Где Чапаев, там и Пелевин,
а где собака, там и Павлов.
Полный Twix, так сказать.
Ни дать и ни взять.
Ничего не взять.
Не дают ведь.
Пустота заманчива,
навязчива,
прилипчива.
Чив-чива.
Синхронное время распятий,
распитий, распеваний,
финала начaл.
А раз начал, чего бы не дать?
Сердце моё научилось махать
сизокрыльями,
смахивать капельки пота
с виска.
В виски.
Тёплый дождь
смоет слёзы и следы.
Пустота чиста, девственна.
Кто же не охоч до девственного?
Кто откажется сажистой рукой - и
за белую скатерть?
Вот вам и Хачапури, товарищи!
Подберите свои слюни-нюни, хычаны,
«лишь бы не было войны»,
а свой Урал каждый сам найдёт,
наступит на горло изящной ножкой
сестрицы Антонпалыча.
А тут - раз! - и
купить задохлика.
И выращивать его,
и лелеять,
люлюять,
поливать горючим
гранатовым сиропом.
И одевать его в камзол,
и брить щетинку,
и ласково шептать,
зашeптывать.
Цветок в камзол?
Можно ещё майонезику?
«I will survive...»
Хрясь!
...вот вам и Чапаидзе или Хомяпаев -
Герой всех времён и народов.
- Бокер тов, Христофор Бонифациевич!
Бокер тов.
- И вам алейхем, Иван.
- Петька.
А вот это - Анка. На всякий случай.
И Максим. Пулемёт, который.
А не «шар голубой».
- И Бог с тобой!
Эх, Чапаев. Эх. Чапаев.
Да где ж.
Да куда ж.
Куда уж теперь.
Хомякадзе!
