Из "Метаморфоз" Овидия

Сквозь Время Древние ведут, не отвергай руки',

Нам ткань искусную плетут Овидия(1) стихи.

__________

(1) Овидий (Публий Овидий Назон) - древнеримский поэт (43 г. до н.э. - 17 г. н.э)

Примечание:

1. В сборнике представлен краткий пересказ «Метаморфоз» Овидия, выполненный по переводам с латыни исключительно в целях просветительства

2. Разбивка книг на стихи - условная

 

***

Из книги 1

хх

В вечном хаосе Мир пребывал однородного мрака,

Разделенья на сущности в Мире том не было всяко.

 

Свет от солнца Юпитер и Феб от луны не давали,

Нет земли иль иного, чтоб ветры вокруг омывали.

 

Нет и форм - всё боролось со всем и повсюду,

Холод, жар, твердь и мягкое смешано в груду.

 

Бог совместно с Природой раздору конец положили.

Может, боги решили, мол, Сущности то заслужили.

 

И огонь направляется вверх к небесам, что чудесно,

Ниже - воздух остался, а земли сжимаются тесно.

 

Бог затем разграничил земное пространство -

Реки есть и моря, поле, лес, есть и горное царство.

 

Верхний свод - пять частей, посерёдке - светило.

На земле - поясов пять, число «пять» всем мило.

 

По краям - стужа, холод и мрак лишь кромешный,

В центре - зной, он потоком там льётся неспешный.

 

Между ними - приятного климата счастье,

Только ветром порядок тот рвётся на части.

 

На Восток и на Запад Зефир часто ласково веет,

Семизвездье и Скифию дикий Борей не жалеет.

 

Над Землёй предназначено место эфиру,

Свод последний включает созвездия Миру.

 

Твари разные созданы и где удобней селились,

Звери, рыбы - внизу, птицы вверх устремились.

 

Человеку те боги частицы своей не жалели.

Иль из глины слепили, добавив водицы для цели?

 

Он - подобие божье и сравнивать с зверем не надо,

Лишь он может на небо смотреть - это Бога награда.

 

хх

Золотой век Сатурна те люди сперва получили -

Нет законов, но правду и верность там чтили.

 

Нет и мыслей - уехать от дома куда-то далёко,

Нет и рвов, и мечей, дани, нужной до срока.

 

Лишь весна, урожай без посева и пота,

И молочные реки, и слово не знали «забота».

 

Век серебряный следом - Юпитер о том постарался.

Создал лето и зиму, а осенью холод пробрался.

 

И в пещеры ушли, и трудом шалаши сотворились,

Зёрна бросили в землю, волы для людей пригодились.

 

Медный век - брани век, но пока не преступно,

И последний - железный, и счастье уже не доступно.

 

Стыд потерян, а правда и верность сбежали,

И руде злой над миром власть люди отдали.

 

И нажива нужна - паруса вверх взметнулись.

Поле делят, под землю за кладом рванулись.

 

Всюду войны, грабёж, яды, смерти и беды,

И покинули боги ту Землю - кровавые среды.

 

хх

Бог Гигантов поверг и уйти на Олимп не позволил,

Их Земля возродила, Бог в этом её не неволил.

 

И Гигантам поверженным образ людей придала.

Те богов чтить не станут и это Земля не учла.

 

Полубо'гам всю землю когда-то зря боги вручили,

Много бед от тех фавнов и нимф, и сатир получили.

 

Бог Сатурн посетил для осмотра земное творенье,

Полубог Ликаон о Сатурне представил сомненье.

 

«Не бессмертные боги!» и ночью Сатурна хватает,

Рубит мелко и части в кипящий котёл он бросает.

 

Возродился Сатурн, Ликаон был наказан беспечный -

В волка с проседью Бог превращает злодея навечно.

 

хх

С гневом Бог наблюдает земные страданья -

«Язву б срезать», объявит богов совещанье.

 

Собрались, Млечный Путь для богов он откроет:

«Ликаону - законно проклятье. Что людям устроит?»

 

- «Не волнуйтесь, я новых создам вместо этих,

Будут лучше, все будут невинны как дети.

 

Наказать как? - огонь может быть нам опасен.

Пусть потоп - в разрушениях тоже ужасен».

 

Нот был вызван - дожди проливные приносит,

А Ирида напоит все тучи и влага всё скосит.

 

И посевы погубят, и реки выходят из края,

И потоки снесут всё, твердь с морем мешая.

 

Всё живое погибнет, под воду уходят богатства,

Лишь Парнас над водой среди мёртвого царства.

 

Один праведник, Девкалионом он звался,

Чудом вместе с женой на Парнасе-горе оказался.

 

Бог увидел, что двое созданий невинных осталось,

Он стихию унял, суша вновь над водой показалась.

 

хх

Муж с женою в безлюдье стенают и к Храму приходят,

«Что нам делать?» - с Фемидой там речи заводят.

 

Им в ответ: «Вы праматери кости возьмите,

Через спину бросайте, что будет, на то не глядите».

 

Растерялись те бедные: «Это, наверно, греховно».

Боги им объяснили: «Праматерь - земля, безусловно.

 

А праматери кости - то камни земли, их бросайте,

Из камней что получится - в срок свой узнайте».

 

Камни, муж, что бросал, род мужской возродили,

От камней от жены - только женщины были.

 

И животные вновь на земле появились,

А подсохла земля - жизни все возродились.

 

Средь существ были прежние, новых не мало,

Змей Пифон появился, ужасной жизнь стала.

 

Он размером с гору', боги всё же его одолели -

Тысяч стрел в его шкуру вдруг враз полетели.

 

С этих пор играм было Пифийским начало,

За победу - из дуба венок, жизнь о лавре не знала.

 

хх

О рождении лавра такая легенда бытует:

«Купидон, сын Венеры, без устали стрелы тасует.

 

Он Пене'еву дочь поражает тупою стрелою,

От неё - нелюбовь, эту правду не скрою.

 

Аполлона он острой стрелой поражает,

От любви Аполлон с этих пор и страдает.

 

Сын Юпитера, Феб, полюбил дочь Пине'я Пине'ю,

А она - ни в какую, бежит от него поскорее.

 

Красота в беге том удвоенье для глаз получает -

Развиваются чёрные кудри, одежда её облегает.

 

Прибежала к реке, той водой сам Пине'й управляет,

Просит образ сменить и отец дочке в том помогает.

 

В стройный лавр превратил свою дочь он, Пине'ю,

Добежал Феб, рукой обхватил лавра ствол он, бледнея.

 

Клятву дал, победителям будет такая награда -

На чело им венок, что из лавра, навечно услада».

 

хх

От тех Пи'ндовых гор сток реки, что Пене'ем зовётся,

Много рек иноземных оттуда по свету всем льётся.

 

И великий Пене'й той рекой управляет,

Повелителей рек он однажды к себе приглашает.

 

Все пришли, не идёт только И'нах на встречу,

Он в глубокой пещере, печальны у И'наха речи.

 

Плачет он - дочь любимая Ио пропала,

Всё постыло и радости в доме не стало.

 

Бог Юпитер влюбился в ту нимфу по имени Ио,

Прячет в тучах, супруга Юнона прошла чтобы мимо.

 

Но Юнона давно муженька своего уже знает

И тогда он любимую в тёлочку вмиг превращает.

 

Как подарок себе дать ту тёлку Юнона заставит,

Отдаёт её в стадо, следить за ней Арга поставит.

 

Арг - стоглазый и днём он за ней наблюдает,

Ночью в хлев под тяжёлый засов запирает.

 

Ио молит, но только мычанье выходит,

В водах И'наха морду с рогами находит.

 

Ни отец и ни сёстры узнать в тёлке Ио не могут.

Та копытом распишет песок и тогда они стонут.

 

Арг - на горное кладбище стадо, всё выше и выше,

Гор правитель от И'наха громкие стоны услышит.

 

Сын был послан убить это чудище - Арга,

Никому-то его, видно, было не жалко.

 

И Киллений заводит с тем Аргом беседу,

Как сатир Пан над нимфой задумал победу.

 

Но Сиринга в тростник обернулась умело,

Пан же дудочку сделал, дудит, до другого нет дела.

 

Под беседу у Арга глаза все закрылись,

Кровью Арга те горы тогда обагрились.

 

Нимфа Ио Юпитера долго просила, молила,

Он - супругу Юнону, прощение та получила.

 

Разрешилось всё миром и Ио в обличье, как знали.

В срок сынок появился, сыночка Эпафом назвали.

 

Был заносчив Эпаф - с Фаэтоном поспорил,

Мол, не бога тот сын, а другой кто «устроил».

 

Фаэтону Климена, то мать его, богом клянётся -

Поезжай к Фебу, сын, и навряд ли, отец отвернётся.

 

***

Из книги 2

хх

Фаэтон, сын Климены, к отцу Фебу в гости собрался -

Пусть признает он сына, надеясь, чтоб он не ругался.

 

Среди моря - дворец, вдоль киты, выгнув спину, играют,

Есть поля, города, рощи - нимфы там, боги села обитают.

 

Феб живёт в том дворце из смарагдов, печали не знает.

Фаэтон был настойчив - слуга во дворец пропускает.

 

Видит Феба на троне, а рядом с ним времени стражи -

Дни и Годы, Века и Часы непреклонные также.

 

Там Весна вся в цвету и чело ей венок украшает,

Обнаженное Лето с повязкой колосьев признает.

 

Осень грязная - соком от гроздьев поспевших, наверно,

Ледяная Зима - убеленная вся и причёсана скверно.

 

Феб приветствует сына, Фаэтону то кажется мало:

«Дай мне вещь, что отец - ты, чтоб всем доказало».

 

- «Всё я дам, попроси, ты напрасно боишься».

- «Колесницу хочу, в ней по небу ты мчишься».

 

- «То смертельный подарок, та просьба напрасна,

Ты не справишься, сын, и судьба в ней ужасна.

 

С ней Юпитер не справится - путы созвездий,

Сложен бег встреч Земли, попроси, что уместней.

 

Беспокойство моё, ты - мой сын, всем укажет».

Фаэтон как дитя - умоляет он, Феб не откажет.

 

Наставленья даёт - колеи чтоб держался

И коней чтоб не гнал, вниз и вверх не склонялся.

 

хх

Открывает Аврора двери царских чертогов,

Люцифер выгонят стадо звёзд из отрогов.

 

Сам Титан приказал запрягать колесницу,

Фаэтона Фортуне Феб вручает в десницу.

 

Но привычного груза кони в ней не застали,

И как судно без груза неустойчивы стали.

 

Колею потеряли, Фаэтон вожжи в страхе бросает,

Колесница - к земле, и огонь на земле возникает.

 

Вся земля опалилась - города и леса, горы снег потеряли

И пустыни возникли, эфиопы от жара все чёрными стали.

 

Воды рек задымились, в песках Нил укрылся,

Рыбы вглубь потянулись, Нептун появился.

 

Но он скрылся в воде - он не выдержал жара,

А Земля вся дрожит: «Урожай ль я тебе не рожала?

 

Если жар не уймёшь, то Атлант небо скоро обрушит,

Будет Хаос опять, всё погибнет, зря вкладывал душу».

 

У Титана дождей нет обильных, чтоб жар загасили.

Шлёт Перуна - грохочет, Фаэтона стрелою сразили.

 

Все остатки собрали, в могилу остатки сложили,

Камень с надписью «Пал, но дерзнул» водрузили.

 

хх

День прошёл на земле в темноте - Феб оплакивал сына.

Мать Климена могилу нашла, жизнь теперь ей уныла.

 

Сёстры, дочери Солнца, к могиле надолго приникли,

В ветви все превратились, янтарные слёзы возникли.

 

Кикн-брат с горя бился, стонал громогласно,

Шея выгнулась, перья возникли прекрасны.

 

Стал он лебедем белым, огня что боятся -

Нужен пруд или озеро, где бы купаться.

 

Феб в печали: «Теперь не нужна эта мне колесница,

Пусть Титан управляет, чья сына повергла десница».

 

Хоть Юпитер шумел, наметал много стрел и угрозы,

Но Титану пришлось - в колесницу, теперь её возит.

 

хх

Сам Юпитер-Титан все объехал небесные стены,

Землю всю осмотрел - не нужны ль где замены.

 

Жизнь настроил опять и опять он влюбился,

Бог в Аркадии в роще любви покорился.

 

В роще деву он встретил из свиты Дианы,

Та спала, в красоте Бог не видит изъяна.

 

Превратился в Диану и деву он будит,

За беседой о жизни Бог себя и забудет.

 

Деву стал целовать - образ свой возвратился,

После краткой борьбы грех с той девой случился.

 

И Диана прогна'ла - позор ей не нужен во свите,

А Юнона ту деву - в медведицу. Что вы хотите?

 

Но успела она породить перед этим сыночка.

Время скачет - пятнадцать прошло уж годочка.

 

На охоте Аркад - той Ликонии-девы сыночек,

Вдруг - медведица, что-то сказать она хочет.

 

Лук направил Аркад, тетива натянулась,

А медведица смотрит и не отвернулась.

 

Отвратил бог Юпитер то жуткое действо,

Взял обоих на небо - созвездий соседство.

 

Опять в гневе Юнона - к отцу Океану:

«Помоги мне отец, ведь несчастною стану.

 

Пусть она никогда в волны вод не стремится,

Пусть на месте одном вечно жизнь её длится».

 

хх

Много тех превращений все боги свершили.

Ворон белым был, чёрным стал - зря нагрешили.

 

Ворон в свите был Феба, измену увидел однажды -

Корониду любил Феб, она ж отдала себя дважды.

 

Прилетел ворон к Фебу, а тот - Корониду стрелою,

Коронида кричит: «Подождал бы, зря - сына со мною».

 

Фебом ворон, что весть ту принёс, чернотою наказан.

Сына Феб достаёт и к кентавру Хирону - обязан.

 

Как-то раз дочь Хирона в пещеру зашла, была жрицей.

Предсказания мальчику, он - полубог, стали литься.

 

Смертным души вернёт, дважды дед всё ж накажет -

Он от дедовых молний две судьбы с жизнью свяжет.

 

А Хирон умолять будет сделаться смертным -

Яд змеи изнурит, исполненье желаньям заветным».

 

Слишком много сказала, Юпитер её - в кобылицу,

И с тех пор на просторе под рыжею гривою мчится.

 

хх

Раз Меркурий в девицу по имени Герса влюбился,

Что из дома Минервы-богини войны, не годился.

 

И Минерва узнала, Аглавра-сестра в том поможет -

Как девицу украсть, плата это злодейство умножит.

 

Есть в пещере глубокой старуха, что Зависть зовётся,

К ней Минерва пришла - приказанье о яде даётся.

 

С палкой в сучьях та Зависть-старуха приходит,

Там Аглавру во сне ядовитою палкой изводит.

 

Шлёт виденья про счастье любимой сестрицы,

Яду зависти впредь по крови жарко литься.

 

Но Меркурий проведал - спешит в дом Минервы,

На пороге - Аглавра, как выглядит скверно.

 

Душу чёрную он наказал - в камень та обратилась,

Сам взлетает на небо - недолго любовь и продлилась.

 

хх

Там Юпитер-отец шлёт Меркурия действо наладить -

Надо стадо коров к морю синему срочно направить.

 

Агенора-царя, что Сидонией правит, любая корова,

Средь коров этих дочь его бродит до ночи покрова.

 

В Агенорову дочь бог Юпитер влюбился,

Бог в быка белоснежного вмиг превратился.

 

Бык с девицей играет, бык жмётся к девице,

Дева на спину села - бык в море стремится.

 

В море бог превращается снова в Титана,

А девица теперь обладает изъяном.

 

***

Из книги 3

хх

Царь Сидоний разгневан, он всё понимает превратно.

Сына Кадма пошлёт, мол, без дочки не примет обратно.

 

Но с Юпитером битва - для Кадма звучит неуместно,

К Фебу он за советом - отец поступает не честно.

 

Феб ответил: «Ты спрячься, есть место такое в пустыне,

Там ты встретишь корову, ярма что не знала доныне.

 

Ты за этой коровой иди, жди, когда она ляжет -

Где Беотии стены создать, тем она вам покажет.

 

Кадм пошёл и, конечно, корову он эту встречает,

Все за ней, где легла, - место чудное их поражает.

 

Незнакомы прекрасные горы, поля - место верно,

Надо жертву Юпитеру - воду найти непременно.

 

Слуги Кадма к пещере пошли, там ручей протекает,

Кто в пещере живёт, зря никто из отряда не знает.

 

А в пещере той - Змей, Марсов он, и с тремя головами,

Позолоченный гребень, огнём Змей играет глазами.

 

Из пещеры он выполз и стал подниматься громадой,

Слуг убил - задушил, потравил, для еды ему надо.

 

Не дождался Кадм слуг и к пещере отправился воин,

Видит мёртвых и Змея - врага, что ему был достоин.

 

Дротик метко бросает и в спину вонзил тому Змею,

На дыбы Змей - но дротик не вынуть злодею.

 

Змей на Кадма бросается - это движенье напрасно,

Кадм копьём Змея - к дубу, погиб он - теперь это ясно.

 

Смотрит Кадм на врага, слышит голос он Девы Паллады:

«Будешь впрёдь ты как Змей - это людям от Марса награда.

 

Змея зубы возьми и посей - народятся грядущие люди,

Поколенье людей для войны вечно слугами будет».

 

Кадм посеял все зубы - богиню всё ж надо бояться,

Как колосья те люди подня'лись и стали сражаться.

 

Когда пять лишь осталось, один - Эхион его звали,

Предложил прекратить, Кадму слугами верными стали.

 

Марс был тестем у Кадма и Фивы был город построен,

Жизнь могла быть счастливой, какой он, конечно, достоин.

 

Но над родом, похоже, проклятье богини висело -

С первым внуком у Кадма - уже не хорошее дело.

 

хх

Кадма внук - Актеон был однажды на псовой охоте,

Прогуляться решил он по роще - теперь не найдёте.

 

Есть пещера средь рощи Дианы - богини охоты,

Отдыхала средь нимф от трудов, бесконечной заботы.

 

Актеон в ту пещеру вошёл - то поступок невежды,

Нимфы скрыли Диану - она ведь была без одежды.

 

Чтобы он никогда то, что видел её, не хвалился,

Окропила водой - Актеон в зверя вмиг превратился.

 

Он - олень быстроногий и в страхе олень убегает,

Стая псов, его псов, вслед бежит и его нагоняет.

 

На колени упал тот олень, вопль жалостный громок,

Сожалеют друзья - Актеон был б в охоте той ловок.

 

Кто богиню корит, мол, уж очень Диана жестока,

Кто сказал, что невеже достойно от Девы урока.

 

хх

Шлёт Юнона на род Агенора проклятье навечно -

Кадма дочь носит сына от мужа Юноны беспечно.

 

Лишь Юноне дозволено это - должно быть всем ясно,

Месть Юноны Семеле придумана - будет ужасна.

 

Превратилась Юнона в старуху - и в гости к Семеле,

Убеждает - Юпитер покажет любовь пусть на деле.

 

Пусть Семелу Бог любит в том виде как любит Юнону.

Бога просит Семела - нельзя отказать по закону.

 

И объятья, что в громах и молниях, были прекрасны,

Но Семела умрёт - для людей те объятья ужасны.

 

Сына спрячет Юпитер, что был во любимой Семеле,

Он в ноге носит сына, чтоб вырос тот сын поскорее.

 

Позже сына Бог Ио - сестрице Семелы, вручает,

Ио вырастит сына - в том деле она понимает.

 

хх

Были мирные годы Юноны и мужа богини - Титана,

Раз поспорили в шутку - к Тересию чтоб без обмана.

 

Спор о том, кто в любви наслаждение больше имеет,

У Юноны - мужчины, у Юпитера - жены довлеют.

 

Тот Тересий был как-то покусан злодейкой змеёю,

Он семь лет жил как женщина, ведал, что это такое.

 

И Тересий сказал: «Прав великий Юпитер, конечно»,

Но Юнона обиделась - в спорах с женою так вечно.

 

И Юнона шлёт кару - Тересия вдруг ослепляет,

Для смягченья Титан провидения дар поручает.

 

хх

Предсказал раз Тересий Нарциссу такую судьбину -

Мол, погибнет Нарцисс, коль увидит свою он личину.

 

Предсказанье свершилось - была там у Эхо забота.

Дева Эхо без речи страдала - Юноны-богини работа.

 

Нимфа Эхо Юноне мешала застать муженёчка

И увидеть - Юпитер средь нимф не пропустит денёчка.

 

Эхо длинною речью Юнону всегда отвлекала,

Деве речь укоротит - теперь лишь повторы та знала.

 

Вот пятнадцать Нарциссу, в него дева Эхо влюбилась,

Но Нарцисс был не влюбчив, без этого жизнь его длилась.

 

На прогулке с ним Эхо заводит однажды беседу,

Перекличка Нарциссу наскучит, он гонит и эту.

 

Эхо в горе, страдает, в пещерах навечно укрылась,

Эхо высохло, голосом встречному только явилась.

 

Надоело всем любящим видеть такого Нарцисса,

Небесам говорят: «Не жалейте для парня сюрприза».

 

Пусть полюбит Нарцисс, кем владеть он не в силах -

Предсказанье Тересия было в словах этих «милых».

 

Раз Нарциссу в день жаркий воды захотелось напиться,

Наклонился к ручью - как прекрасно лицо в той водице.

 

Он влюбился в сей образ, кто это - Нарцисс и не знает,

Сон, еда не нужны, смотрит в воду, мечтает, страдает.

 

Тянет руки к нему - но колеблется образ, сбегает.

Полыхает Нарцисс, как достичь, что желает, не знает.

 

Эхо сжалилось, видно, Нарцисс получает ответы,

Одно слово «Прости» - того образа были приветы.

 

Смерть настигла Нарцисса, но слухи бытуют - в Аиде

В воды Стикса смотрящим прохожий любой его видел.

 

Вместо тела Нарцисса нашли на брегу лишь цветочек,

Цвет - шафранный, вокруг - белых листьев веночек.

 

хх

И Тересий пророчил Пенфею, который царь фивский,

Что растерзан он будет - конец, мол, уже этот близкий.

 

Это сбудется точно, когда он Семелы сыночка

Не почтит словно бога, хоть мал тот росточком.

 

И пришёл тот сыночек, он звался Либе'ром,

Люди Вакхом прозвали, в гулянье был смелым.

 

Он принёс новый культ - стали праздники громче

И вино там рекой, и разнузданность, в общем.

 

Царь Пенфей призывал: «Не губите столицу,

Посмотрите - теперь не герои, а пьяные лица.

 

Приведите Либе'ра иль Вакха, в темницу закройте».

Но другого приводят - мол, слушать извольте.

 

«Либер-Вакх - это бог и под гнев бы его не попасть,

Как-то раз на корабль зазвали - решили украсть.

 

Он там всех превратил в разных моря созданий».

И решает Пенфей: «Самому надо выйти из зданий».

 

Он пошёл на пустырь, где с богами вакханки резвились,

Нимфы были уж пьяны, в уме от вина повредились.

 

Нимфа Ио кричит: «Какой боров, сестрицы, прекрасный!»

За Пенфеем погнались, Пенфей был растерзан ужасно.

 

***

Из книги 4

хх

Алкито'я из дома Минервы не чествует Вакха -

Не нужны, мол, те оргии Ли'бера, времени жалко.

 

В доме сёстры остались и вместе над пряжею сели,

О любви говорят - им рассказы, навряд ль, надоели.

 

О Пира'ме и Фи'сбе, влюбленных, одна рассказала:

«В граде Семирамиды стена между ними стояла.

 

А в стене была трещина - можно увидеть, страдая.

Речи жаркие ли'лись чрез трещину - пыл разгоняя.

 

Не дождаться им свадьбы - бежать вдруг решили.

Чтоб в объятиях милых друг друга они задушили.

 

Рядом с городом дерево, белый там плод - шелковица.

Ночь настала, приходит на место их встречи девица.

 

Но подходит к ней львица, та с мордой кровавой -

Пир быком удался этой львице на славу.

 

Фисба в страхе умчалась, накидку, однако, роняет,

Львица пачкает кровью накидку и тоже сбегает.

 

И приходит под дерево юный влюбленный -

Фисбы нет, видит плат, кровью он обагрённый.

 

«Жить не стану» - кричит и кинжал свой вонзает,

Возвращается Фисба - лишь взгляд он бросает.

 

Фисба вслед за любимым - кинжал прямо в душу,

Стали ягоды чёрными - кровь цвет иссушит.

 

А родители в горе - детей пепел вместе смешали,

В одной урне их прах, свадьбу так и «сыграли».

 

хх

Левкони'и рассказ тоже был интересен:

«Солнце раз полюбило - факт этот известен.

 

Как-то Гелиос-бог рассказал всё Вулкану -

Мол, жена его с Марсом и врать я не стану.

 

Сеть Вулкан отковал, над кроватью повесил,

Марс с Венерой - в сети', вид богам будет весел.

 

Месть Кифе'и доносчику - плата «злодею»,

Солнце-Гелиос влюбится вдруг в Левкоте'ю.

 

Она - царская дочь из земель гесперийских,

Он - в покои как мать, выгоняет всех близких.

 

Открывается деве в любви, деву Бог покоряет,

А отцу донесут, в гневе дочь он свою погребает.

 

Над могильным холмом Солнце горестно плачет,

Ведь небесный нектар ничего там не значит.

 

Но цветком Левкоте'и для мира яви'ться,

Запах благоуханный - в нём она возродится.

 

Дева Кли'тия - та, что отцу донесла о «несчастье»,

Поплатилась - ведь Солнце влюбить нет ей власти.

 

И влюблённая в Солнце сидела, головкой вращала,

С места ей не сойти - приросла и фиалкою стала».

 

хх

Алкито'я рассказ тоже свой начинает -

Как Меркурия сын, убежав, пострадает.

 

«Он из дома сбежал, никому не сказавши,

И кормилица Ида считала пропавшим.

 

Мальчик к озеру вышел, где нимфа плескалась,

Салмаки'дою звали, с богиней Дианой не зналась.

 

Увидала мальчишку, красотою его покорилась,

Просит поцеловать, он отверг, нимфа та удивилась.

 

Нимфа - в заросли, в воду мальчишка глядится,

Увидал отраженье - с ним решил подружиться.

 

Он бросается в воду и нимфа ныряет туда же,

Обвивает и держит, объятья у нимфы всё тяже.

 

Нимфа молит богов: «Не хочу разлучаться»,

Боги вняли - теперь «гермафро'дитом» зваться».

 

хх

Так рассказы текли - речи дев не унять,

Только Вакх наказал - гнев богов надо знать.

 

Зашумели вдруг бубны, громко трубы звучали,

Вместо платьев их - листья, руки крыльями стали.

 

Превратились в созданий, что летают лишь ночью,

И не лес им пригоден - чердаки любят очень.

 

хх

Много было сыночков - Зевс повсюду носился,

О Персее мы вспомним - из дождя получился.

 

Пусть Даная закрыта - под замком та девица,

Золотой дождик выльет - и Персей народится.

 

Был Персей очень дерзок - он Медузу погубит,

Змеи вместо волос ей, он ту голову срубит.

 

Он похитит глаз монстров, своровал без приличья,

Ведь хранили пещеру, один глаз был в наличье.

 

С этим глазом, конечно, страшный лес одолеешь,

Он - к Медузе-Горгоне, глянет - окаменеешь.

 

На Горгону не смотрит Персей, смотрит в щит,

Подобрался к Горгоне, пока тяжко спит.

 

Голова от Горгоны - у Персея в мешке,

Над ливийской пустыней капли вылились все.

 

И от капель кровавых для гадюк теперь край,

А Персей приземлился, гесперийский где рай.

 

То Атлантово царство - много видишь чудес,

Есть и яблоки в царстве, но никто их не ест.

 

Листья, яблоки - злато, их Атлант бережёт.

Предсказанье имелось - бога сын соберёт.

 

Но Атлант очень си'лен - не помогут слова.

Персей вынул добычу - в руках голова.

 

Взгляд Медузы-Горгоны и Атлант впредь - скала,

А Персей летит дальше - прикрепил два крыла.

 

Вот Кефе'ево царство, мать-отец там скорбят -

Андромеду, их дочку, снять с цепи не велят.

 

Андромедову мать звали Кассиопе'я,

Ох, остра на язык всё ж жена у Кефе'я!

 

Мать сказала напрасно не те богу слова

И Аммон рассердился - дочь к скале приковал.

 

Но Персею по нраву Андромеда пришлась:

«Если цепи я скину, мне жена и нашлась».

 

Показался из моря зверь, кто цепи стерёг,

Зверю на' спину прыгнул и достать тот не мог.

 

Долго бились со зверем, всё ж Персей одолел,

Цепи сброшены с девы, свадьбы пир зашумел.

 

***

Из книги 5

хх

Свадьба в доме Кефея, где Персей был жених,

Длилась б весело, долго, но Финей вдруг возник.

 

Тот Финей заявляет: «Андромеда - жена»,

Хоть и дядей считался, вот такая страна.

 

А Кефей просит брата: «Отступись, не мешай,

Ты ж не спас Андромеду, так зачем теперь лай».

 

Но Финей не отступит - битва там началась,

Много было погибших, кровь рекою лилась.

 

Когда силы иссякли, то Персей - за мешок,

Голова в нём Медузы - срок той битвы истёк.

 

Из живых кто остался - стали статуи в ряд,

Двести было тех статуй - слухи то говорят.

 

И Финей о пощаде стал, конечно, молить,

Но Персей непреклонен - тому статуей быть.

 

хх

Рядом с братом Персеем - Тритони'я всегда,

Раз наладилось дело - в ней отпала нужда.

 

Через море - на Фивы и спешит в Геликон,

Где живут Мнемониды - девять Муз, это дом.

 

Очень хочет увидеть чудо новое их -

От копыта Пегаса вдруг источник возник.

 

Посмотрела источник и луга из цветов,

Оценила жилище - дом счастливый богов.

 

И одна из сестёр-Муз приглашает жить здесь.

Да, судьба их прекрасна, но опасности есть.

 

Как-то шли в Храм Парнасский и попали под дождь,

Пиреней позвал в гости, в ливень как не зайдёшь.

 

И гроза пролетела, Пиреней ж дверь закрыл,

Угрожает насильем, крылья есть - улетим.

 

Пиреней вслед за ними - с башни прыгнул, чудак.

Он разбился, конечно, лужа крови - лишь так.

 

хх

Слышен стрёкот сорочий и о них Муз рассказ:

«Раз приходят к нам сёстры, тоже девять, как нас.

 

Сёстры - дочки Пиера, состязания ждут -

У кого речь искусней, нимф же в судьи берут.

 

И одна из пришедших начала разговор:

«Был Тифей из Гигантов и богам всем укор.

 

Из подземного царства он на Землю пришёл,

Боги вдруг испугались - в беге их не нашёл.

 

Все в Египет сбежали, был Юпитер - стал бык,

Феб стал вороном чёрным, дух Венеры - у рыб».

 

Подошла к ним Паллада, прерывает ту речь,

Каллиопа - за струны, её речи впредь течь.

 

хх

Каллиопа, как Муза, о Церере поёт:

«Распахала та Землю и плоды всем даёт.

 

Когда пали Гиганты, их прижали во тьме,

Тя'жел груз Тринакрии - остров чувствуют те.

 

Но Тифей всё ж желает в небе власти достать,

Этна лишь прижимает, он рычит, но не встать.

 

Он огонь извергает, что с песком пополам,

Землю в дрожь загоняет, мол, вам жизни не дам.

 

Бог Тартар правил царством подземельным своим.

Раз решил он проверить - хорошо ли стоим.

 

Вдруг от дрожи земельной где-то трещины есть?

В колесницу садится, чтоб объехать верх весь.

 

Боги то увидали - непорядок какой!

Купидону заданье - поразить чтоб стрелой.

 

Купидон всегда меток и Тартар поражён -

Царь подземный, конечно, был любовью сражён.

 

Полюбил Прозерпину - та Церерова дочь,

Он от озера Перга мчит красавицу в ночь.

 

Им Киа'нея-нимфа путь решила пресечь.

Колесница проедет, нимфе ж - в слёзы истечь.

 

Мать Церера в тревоге - дочь не видно давно,

К Киане'и доходит - той сказать не дано.

 

Только знак Киане'я может матери дать -

Поясок Прозерпины на воде той видать.

 

Прозерпину украли - поняла теперь мать,

Землю всю истерзала - можно мать и понять.

 

Шлёт Церера на Землю и жару, и потоп,

Ветры лютые следом, сорнякам рай готов.

 

Аретуза взмолилась: «Пощади Землю ты,

Прозерпину отыщешь у подземной черты».

 

И к Юпитеру срочно мать-Церера идёт:

«Нашу дочку с тобою пусть Тартар отдаёт».

 

А Юпитер на это: «Чем же плох тот жених? -

Он мне брат, соглашайся, будет брак их велик».

 

Но Церера не хочет, тогда вот ей ответ -

Мол, вернётся дочурка, если пищи ей нет.

 

Прозерпина гуляла по подземным садам

И гранат увидала, сок испробует там.

 

«Прозерпина поела» - Аскалаф рассказал

И в сову превратился, вестник бед теперь стал.

 

Так Юпитер решает: «Время ей поделить -

Между светом и темью пополам теперь быть».

 

И Церера довольна, посветлела лицом -

Семена шлёт для пашен, мол, согласна с отцом.

 

Воз семян получает Триптоле'м из Афин,

Он засеял всю Землю аж до скифских глубин.

 

Там он Линка встречает - отдаёт семена,

Линк о славе мечтает, злоба в мыслях была.

 

«Я убью Триполе'ма, пока он крепко спит»,

Меч Церера отнимет - рыси Линка стал вид».

 

Нимфы дружно сказали: «Это лучший рассказ».

А пришедшие сёстры: «Нет! Был лучше у нас».

 

Стрекотнёю те сёстры всех вокруг извели

И сороками стали, впредь стрекочут все дни.

 

***

Из книги 6

хх

Тритони'я сказала: «Чтить богов надо всех.

Меонийка Арахна поплатилась за грех.

 

Та Арахна - из смертных и не знатен их род,

Но искусная в тканях - превосходно плетёт.

 

Даже нимфы, бывало, приходили смотреть.

Дева гордою стала - как богиня, мол, впредь.

 

Рассердилась Паллада, наказать надо ту -

Как заносчива дева, зря несёт ерунду.

 

Превратилась в старуху и к Арахне идёт:

«Почитать старость надо, а богам лишь почёт».

 

Оскорбила Арахна: «Долго жить - это вред,

Я с богиней поспорю - вот тебе мой ответ».

 

«Хорошо же» - Паллада возвратила свой вид,

Сели рядышком обе, их работа кипит.

 

Ткань пурпурная льётся, переливами цвет.

И на ткани Паллады - боги держат совет.

 

Все двенадцать на месте и Юпитер - глава,

По углам этой ткани - сценки смертных дала.

 

В журавля - Антигона, как Родоп стал горой.

Обрамленье оливой - плоды, ягоды той.

 

А Арахна на ткани всех богов выткет быт,

Как те боги резвятся - мол, сюжет не забыт.

 

Как Юпитер Европу своровал будто бык

И дождём на Данаю - брать, что хочет, привык.

 

Как Нептун будто птица к змеевласой пришёл,

Та рожает Пегаса, с ним нам всем хорошо.

 

Как Сатурн, будто конь он, стал Хирона отцом,

То кентавр знаменитый и похожи лицом.

 

Вплела много картинок, обрамила плющом,

Разноцветны цветочки - любовались венцом.

 

Рассердилась Паллада, мол, искусно, но всё ж…

Челноком по Арахне - паучиху найдёшь».

 

хх

Дочь Тантала - Ниоба поплатилась за спесь.

У Ниобы всё было - семь сынов, дочки есть.

 

Но напрасно Латону оскорбила она,

Не рядилась б с богиней - и другая судьба.

 

Все Латону прогнали - то Юнонина месть,

Один Делос позволил на свой остров присесть.

 

Там Латона рожает - близнецы хороши.

К почитанию в храме ждёт всех мать, малыши.

 

Возмутилась Ниоба: «Все её должны гнать.

Я - Атлантова внучка, у меня детей рать!

 

Что такое - два сына? Мне ж не страшно терять».

Зря такое сказала - гнев Латоны ей знать.

 

Близнецов посылает на игрище в тот дом,

Где Ниобины дети и погибнут гуртом.

 

Состязанье напрасно - им не виден их враг,

Только стрелы летают, все сыны будут прах.

 

Муж от горя скончался, дочек кто-то убил.

Зря Ниоба хвалилась - счёт детей велик был.

 

Каменеет Ниоба, мрамор - тело теперь,

Слезоточит тот мрамор, на века горя ей.

 

хх

О Латоны проклятьях дружно вспомнили все -

Как Латона бежала, когда гнали везде.

 

На руках два мальчишки и они хотят есть,

Очень хочется пить ей - рядом озеро здесь.

 

Только местные люди ей кричат: «Уходи,

Раз Юнона прогнала, ты её не серди».

 

Взбаламутили воду - ил подняли со дна,

Их Латона - в лягушек, не завидна судьба.

 

хх

Помнят горе Ниобы и Ниобу клянут,

Но о муже и детях долго слёзы все льют.

 

Все послов посылают утешение дать,

А Афины в сторонке, их послов не видать.

 

В битве были Афины - наступали враги,

Но с фракийским Тереем победить их смогли.

 

Пандион царь когда-то ему дочку отдал,

Родила та сыночка, Прокне скучен дом стал.

 

Вот пять лет пролетело, Прокна хочет домой,

Но Терей не пускает. «Сам езжай за сестрой».

 

И Терей - на корабль, до Пирея доплыл,

Увидал Филомелу и в груди возник пыл.

 

Хоть он сед, но влюбился, вот такие дела.

Пандион отпускает, чтоб привет отвезла.

 

На своём побережье стал Терей - негодяй,

Сестру в хлев запирает, честь - ему отдавай.

 

И случилось несчастье, дева в плач, дева в стон:

«Расскажу всему свету - стал насильником он».

 

Отрубает язык той, сам идёт во дворец

И жену убеждает: «В море был ей конец».

 

Филомела - немая, ткёт посланье сестре,

Та его получает, гнев разжёгся вполне.

 

Прокна - в хлев за сестрою и тайком ведёт в дом:

«Мужу месть я устрою, он заплатит потом».

 

Прибежал вдруг сынишка, обнимает он мать.

Что же делать теперь ей и кого ей избрать?

 

Гнев сестёр ослепляет - мальчугана убить,

А то нежное тельце для злодея сварить.

 

Съел Терей, что пода'ли, похвалил поваров:

«Где Итис, сын мой милый, поиграть с ним готов?»

 

«Поищи-ка внутри ты» - слышит жуткий ответ,

Стал могилой для сына - не выходит обед.

 

Он за сёстрами с криком, стали птицами те,

Есть кровавые перья, будут жить с тем везде.

 

Сам - удодом теперь он и воинственен вид:

Хохолок на макушке, длинным клювом гудит.

 

хх

От несчастья большого Пандион мало жил,

Эриа'тей стал править, беды он подхватил.

 

Дочь Орифию как-то увидал бог Борей,

Он дубов порушитель, колебатель морей.

 

Но добром не отдали за Борея ту дочь,

Он её забирает и - на север, где ночь.

 

Народились у пары два сынка-близнеца,

Лица были от мамы, крылья - то от отца.

 

Подросли те мальчишки, Калаи'д-сын и Зет,

И с минийцами - в море, чтоб руна найти след.

 

***

Из книги 7

хх

За руном до Колхиды плыть собрался Ясо'н,

То руно - золотое, отобрать решил он.

 

Царь Колхиды: «Бери же, если сможешь, сынок,

Надо выполнить только необычный урок.

 

Вспашешь поле, засеешь - зубы змея я дам,

И с драконом сразишься - у него тот баран».

 

У царя была дочка, дочь Меде'ей зовут.

Приглянулся Ясон ей: «Убегу, что мне тут».

 

Правда, совесть заела: «Как богов мне предать?

Ведь отца и сестёр мне больше уж не видать».

 

«Но сурова Отчизна и отец мой сердит,

Сёстры ж всё понимают» - то любовь говорит.

 

И красавцу Ясону, помощь он попросил,

Она травы вручает, чтобы тот победил.

 

Вот на Марсово поле пригоняют быков,

Нет, не справиться с ними, не уйти от рогов.

 

Но Ясон заколдован - быстро их усмирил,

Поле это вспахал он, семена посадил.

 

Вдруг из змеевых зубьев вырастают бойцы,

Вмиг убили б Ясона - все они молодцы.

 

Шлёт заклятье Медея - меж собой у них бой,

А дракон засыпает - был отвар дан такой.

 

С золотого барана достаётся руно

И Ясон - на корабль, дева с ним заодно.

 

Приплывает корабль в порт Иолкский родной,

Стал Ясон - победитель и супруг молодой.

 

Пир затеяли славный, на отца посмотрел:

«Постарел он, однако, очень он одряхлел».

 

Муж попросит Медею: «Мои годы возьми

И Эсону, отец всё ж, от меня подари».

 

«Годы дам я Эсону» - отвечает жена -

«Не твои, а другие, наделю тем сполна».

 

Девять дней всё летала на змеиных крылах,

Собрала, что ей надо - травы, корни и прах.

 

Алтаря два сложила - для Гекаты, мол, храм

И для Юности тоже, кровь барана влив там.

 

Слуги старца приносят, всех она прогнала,

Долго варится зелье, всё мешала, ждала.

 

Кровь Эсону заменит - зелье в рану вольёт.

Сорок лет возвратила, как - не видел народ.

 

хх

Заскучала Медея: «Чтоб ещё сотворить?»

Убежала от мужа в дом Пели'я «шутить».

 

У Пелия есть дочки - вот бы шутку сыграть.

Как Эсон стал моложе - стала им напевать.

 

«Зелье» сёстрам вручает, то - простая вода,

«Вы отца молоди'те, подошли уж года».

 

Те невольно убили, возродить не смогли,

А Медея смеялась на драконах вдали.

 

И летает Медея, смотрит, кто как где жил,

И в Палладову крепость, там Эгей царём был.

 

Приглянулась Эгею, он колдунью - женой,

Осуждаемо всеми - брак имеет иной.

 

Не спокойна Медея - зуд злодейства достал.

Раз Тезе'й к ним заходит, сын, Эгей то не знал.

 

Варит зелье Медея, чтоб Тезея сгубить,

Мужу чашу вручает: «Враг он, должен испить».

 

Оградила Эгея от злодейства судьба -

На клинке у Тезе'я надпись рода была.

 

Вновь умчалась злодейка, в облаках не видать,

А Эгей пир затеял - сына рад он обнять.

 

И народ славит сына: «Больше дел, чем и лет!

Критский бык им повержен, для народа нет бед».

 

Как обычно, в веселье что-то да и гнетёт -

Доложили Эгею: «Ми'нос войско ведёт».

 

хх

Ми'нос зол на Афины - погубили сынка,

Он союзников ищет, добровольных пока.

 

Он - на остров Эги'ны, где Эа'к правил царь,

Тот не дал ему войско - договор имел встарь.

 

Ми'нос остров покинул, Кефа'л следом приплыл,

Он - посланник Эгея и с Эаком дружил.

 

Договор вспоминает - помоги нам в борьбе,

Эак другу поможет - он согласен вполне.

 

А Кефа'л в удивленье - много лиц увидал,

На подбор - молодые, он их раньше не знал.

 

«Расскажу, что случилось» - отвечает Эак -

«Здесь беда приключилась. Почему это так?

 

Моя мама Эги'на была в ссоре не с той -

И Юнона-богиня ей такой дала бой.

 

Насылает богиня к нам на остров чуму,

На соперницу злится - дело так я пойму.

 

И погибли все звери, и погиб затем скот,

От скота и все люди, везде падаль гниёт.

 

И костров не хватает, чтоб уме'рших сжигать,

Души тоже страдают - им покоя не знать.

 

Я к Юпитеру: «Боже, дай обратно народ

Иль под землю позволь мне, хоть не мой и черёд».

 

Я молился у дуба, дуб Юпитеров был,

Муравьишки шныряли, много в рати их сил.

 

Я продолжил молиться: «Сколько тех муравьев,

Пусть и граждан возникнет», задрожал дуб от слов.

 

Я уснул, вижу, будто муравьи те - в людей

Превращаются шустро, много стало гостей.

 

Я проснулся и к дому, слуги с криком бегут -

Появились, мол, люди, мы не ждали их тут.

 

Молодые все были, в их труде виден раж

И в бою, несомненно, тоже будет кураж.

 

Их назвал «мирмидоны», то есть, как «муравьи».

Прекратились все беды, жизнь наладить смогли.

 

хх

Приглашают Кефа'ла на обед во дворец,

Пока занят папаша, сын развлёк - молодец.

 

Вопрошает царевич: «Что за дрот у тебя?»

«Не простой - управляем, возвращаем всегда».

 

И Кефа'л им расскажет, как тот дрот получил.

Издалёка он начал, хоть никто не просил.

 

«Был женат на Прокри'де, в ней изъян не найду,

Но Аврора влюбилась вдруг в меня на беду.

 

У богини пределы - где есть ночь и где день.

И зачем я богине? Что ж, страдать ей не лень.

 

Я ей честно ответил, что люблю лишь жену,

Рассердилась Аврора - месть, мол, точно найду.

 

Ревность сеет мне в душу, семена дали всход,

Мне - другое обличье и в покои ведёт.

 

Долго спорил с Прокри'дой: «Заплачу' я за ночь»,

Вроде, есть колебанья - жена бросилась прочь.

 

Отмолил я прощенье у Прокри'ды-жены,

Стали жить опять в мире, но страданья нужны.

 

Не уймётся богиня, шлёт вещунья дары -

Пса жене моей милой, дротик мне и ножны'.

 

Пса жена отдаёт мне, он в охоте - злодей.

Как-то зверь объявился, губит скот и людей.

 

На охоту мы вышли, пёс Лелап - впереди,

Он погнался за зверем, я за дротик - гляди!

 

Зверь и пёс - изваянья, победителя нет.

Дротик, видно, имеет, без удара секрет.

 

Он проклятье принёс в дом, им убил я жену

И за это несчастье до сих пор я кляну.

 

На охоте, обычно, сам с собой говорил -

Призывал струйки ветра, чтоб меня охладил.

 

Но насплетничал кто-то: «Струйка - нимфа в лесу»,

За кустом жена встала - поглядеть на красу.

 

Шорох этот услышал, думал - зверь в тех кустах,

Дротик метко бросаю, а в ответ звучит: «Ах!»

 

И жена умирает, Струйку-нимфу клянёт.

Не хотел я беды той, ревность зло нам несёт».

 

В зал Эак-царь приходит и приводит бойцов,

Для Афин есть оружье, много есть молодцов.

 

***

Из книги 8

хх

Ми'нос Критский послал корабли воевать -

Царству Ниса придётся теперь пострадать.

 

У царя на макушке рос пурпурный «цветок» -

Волос то был волшебный, силу дать всему мог.

 

У царя была дочка, Скиллой девушку звать,

Скучно дома девице, кто б пришёл развлекать.

 

С башни Скилла смотрела на сражения пыл

И решила девица - Ми'нос, в общем то, мил.

 

Захотелось той деве женой Ми'носа стать,

Пришла ночью к папаше, волос чтобы срезать.

 

Скилла с ним - на корабль, отдаёт она дар,

Ми'нос был недоволен - в исступлении жар.

 

«Как преступна девица, предан ею отец!»,

Прогоняет он Скиллу, а осаде - конец.

 

И клянёт его Скилла: «Не Юпитера сын!

От быка ты родился и жене ты постыл».

 

Корабли пошли к Криту, дева хвать за корму,

Вдруг отец налетает, стал орлом он в пылу.

 

Растерзать хочет дочь он, деву кто-то спасёт -

Не утонет та дева, в образ птицы войдёт.

 

хх

Ми'нос к Криту добрался, заколол сто быков -

Для Юпитера жертвы, был обычай таков.

 

Подрастает сынишка, не его, а жены -

Пасифа'я с быком сделать сына смогли.

 

Минотавр был уродлив. И куда его деть?

Призывает Дедала - что без дела сидеть.

 

Тот Дедал был строитель, строит он лабиринт,

Нет числа там дорожкам, Минотавр пусть сидит.

 

Для еды - заплутавший, голод жуткий такой,

А Тезей возвратился - взят клубок был с собой.

 

Ариадна Тезею тот клубок отдала,

Тем Тезея спасает - Дева мудрой была.

 

Эгид Деву похитит, в дикий остров несёт,

Там он Деву бросает, Вакх ту Деву берёт.

 

И он россыпью звезд Деве вечность придал,

Та сияет на небе - свет от звёзд тех не мал.

 

хх

Скучно стало Дедалу - был на Крите в плену.

«Ми'нос раз не пускает - улететь я смогу».

 

Мастерит Дедал крылья и себе, и сынку,

Сын Икар очень молод, мало мыслей в мозгу.

 

Крылья были из перьев, воском их - на каркас.

Наставленья Икару, чтобы жизнь свою спас.

 

«За отцом лишь держаться, верх и вниз - не моги».

Полетели поспешно - не догнали б враги.

 

Остров Са'мос, другие - Де'лос остров, Паро'с

Пролетели успешно, без утраты волос.

 

Над Кали'мной же отрок вдруг решил пошутить

И он вверх устремился, чтоб отца рассмешить.

 

Воск от солнца расплавлен, в море рухнул Икар,

А Дедал стал в печали - водам имя лишь дал.

 

Куропатка-болтунья веселилась тому,

Была раньше мальчишкой и племянник ему.

 

Был в ученье у дяди - мать его отдала,

Он смышлён и, конечно, зависть дядю взяла.

 

Посмотрел раз мальчишка и на рыбий хребет,

Так пилу изготовил - был полезен обед.

 

Дедал сбросил с обрыва - будто сам он упал,

Но Паллада вмешалась - куропаткою стал.

 

Хоть смышлёна та птица, высоты боязнь есть,

До сих пор всё боится - разобьётся, мол, здесь.

 

хх

Был Дедал принят Этной, был в Афинах покой,

То Тезей постарался - славный парень какой.

 

Все к Тезею - помог чтоб, даже царь Оэней.

Меле'агр есть в Эпире - ведь Тезей не смелей.

 

У царя Оэнея приключилась беда.

Он обидел Диану - дочь Латоны она.

 

Всем богам принёс жертвы - урожай был велик,

А Диана забыта, мести дух в ней возник.

 

И богиня охоты вепря жуткого шлёт,

Вепрь губит посевы, режет скот и народ.

 

Мелеа'гр собрался с вепрем тем воевать,

Приглашает в отряд он, много храбрых видать.

 

И пришла туда дева - рощ ликийских краса,

Мелеа'гр влюбился - шутят так небеса.

 

С вепрем бой был тяжёлый - вепрь тот был умён,

Нестор с Пилоса сгинул б до Троянских времён.

 

Но на дереве Нестор просидел от врага,

Много пало героев, Дева ж ранить смогла.

 

Мелеа'гр отметил: «Сколько храбрости в ней!»,

А мужи покраснели - мол, сражаться умей.

 

Марсов внук Мелеа'гр поразил там врага,

Объявляет поспешно: «Деве - дар и хвала».

 

Зароптали другие, мол, добыча - для всех,

И в пылу жарких споров он убил дядей тех.

 

Мать Алтея страдает - братьев ей не вернёшь,

Месть она замышляет - боли жар так зальёшь.

 

Мелеа'гра рожала, сестёр дар получив -

То полено чудесно, пока цело - сын жив.

 

У Алтеи сомненья - она мать и сестра,

Всё ж сестра победила, к мести и довела.

 

Мать сжигает полено, Мелеа'гру в том боль,

Не от ран умирает, в царстве всём стоит вой.

 

Но решила Диана: «Тем покой не иметь,

Кто сгубил Мелеа'гра», сёстры - птицы все впредь.

 

хх

Пока длились событья, был в походе Тезей -

Много подвигов разных, там страдал лишь злодей.

 

Как-то встретили бога, управлял он рекой,

Ахело'ем бог звался, пригласил их домой.

 

После явств дал вина им и беседа пошла:

«Что за остров далече, хоть одна есть душа?»

 

Ахелой отвечает: «Наказал я наяд,

Что из свиты Дианы, - поведеньем не рад.

 

Жертву всем богам дали, только я забыт был.

Наводненье устроил, с ними землю я смыл.

 

Отогнал всё до моря, в пять частей поделил,

Так теперь обитают, я ж обиду простил».

 

«А другой видишь остров?» - был к Тезею вопрос -

«То Нептун Перимелу от злой смерти унёс.

 

Я любил Перимелу, но отец наказал -

Со скалы её сбросил, я ж Нептуна позвал.

 

Превратил в этот остров Перимелу старик,

Я люблю отдыхать там, хоть от горя возник».

 

хх

Гости диву дивились, а один говорит:

«Я не верю, что боги могут дать-забрать вид».

 

Самый старший ответил: «Ты послушай, дружок,

Расскажу я преданье, вечер будет далёк.

 

Раз Юпитер был с сыном на прогулке у нас,

Образ смертных имели, как и мы все сейчас.

 

Вот заходят в селенье, сто домов уж прошли,

Но никто не пускает, так ни с чем бы ушли.

 

Приютила семья их, хоть и ветхий был дом,

Там старуха Бавкида и старик Филемон.

 

Дали им и умыться, дали им и кровать,

Приглашают гостей тех в доме их ночевать.

 

Им и стол накрывают, хоть и бедна еда,

Только вдруг замечают - нет убавки вина.

 

И хозяева мыслят: «То деянья богов»,

В жертву гусь им предложен, охраняет что кров.

 

От гуся отказались, пригласили наверх,

А село затопили, гнать гостей - это грех.

 

И лишь жалкий домишко превратили их в храм,

Пожеланье исполнят - «чтоб служить теперь там».

 

А другое желанье - «умереть в один день».

Так теперь стоят вместе дуб и липа, поверь.

 

Боги праведных вечно будут в Мире хранить,

Коли ты почитаешь - почитаемым быть».

 

хх

О других превращеньях у Тезея вопрос,

Ахелой отвечает: «Вечно кто-то их нёс.

 

Вот Проте'й - или бык он, или львом он рычит,

То вода он текуча, а то камнем стоит.

 

Эриси'хтона дочка тож меняла свой вид.

Об отце речь отдельна - что молва говорит.

 

Эриси'хтон когда-то дуб священный срубил,

Был он в роще Цере'ры, крупно ей навредил.

 

Отомстила Цере'ра - голод вечный дала,

Ореа'ду богиню за ним вышлет она.

 

В колеснице Цере'ры - в ледяной Скифский мрак

На Кавказские горы - ей добраться лишь так.

 

Проживает старуха - имя Голод у ней,

Только кожи и кости, «Сделать дело сумей».

 

Подчинилась старуха, в дом к злодею идёт

И в утробу вливает, что сама и несёт.

 

Не насытится ныне, что бы он не поел,

Разорился вчистую, дочь продать он посмел.

 

Дочь Непту'на молила - мол, насилье гнетёт,

С тех пор вид и меняет, но отец продаёт.

 

И дошёл Эриси'хтон до последней черты -

Своё тело сжирает, не прогнать маеты.

 

Да, и сам я нередко принимал другой вид» -

Ахелой речь закончил и в раздумье молчит.

 

***

Из книги 9

хх

Ахело'й-бог поведал, как он рог потерял:

«Я поспорил с Гераклом - Деяни'ру кто б взял.

 

Деянира - прекрасна, всем она хороша.

Спор мы силой решили, бой жестокий верша.

 

Когда понял, что силу эту мне не сломить,

В змея я превратился, а Геракл стал шутить.

 

Мол, Лерне'йску Ехидну он сумел победить,

А у той с каждой раны двум головушкам быть.

 

Я в быка превратился, но Геракл поверг

И мой рог оторвал он, я без рога навек.

 

Правда, нимфы почтили и наполнили рог -

В нём плоды поместили, чтоб утешиться смог.

 

Я признал пораженье, но в нём мало стыда,

Как в бою и почёта. Деянира ж ушла».

 

Пир идёт к завершенью, слуги рог принесли,

Изобильем зовётся - оценить то смогли.

 

хх

Геркулес с Деянирой поспешили домой,

У реки видят Несса - был кентавр такой.

 

В Деяниру влюбившись, Несс решил ту украсть:

«На меня посади ты, чтобы ей не пропасть».

 

Геркулес вплавь чрез реку, а кентавр скачет вдаль,

Поражён был стрелою, с ядом лернейским сталь.

 

Несс смочил покров кровью, Деянире отдал,

Месть он этим задумал, хотя сам там пропал.

 

хх

Много время проходит, у Геракла - почёт.

Раз жене Деянире кто-то сплетню пришлёт.

 

Мол, Ио'лу муж любит, скоро в гости придёт,

Деянира решила - наказать мой черёд.

 

Геркулесу покров шлёт - для Иолы был он,

Геркулес ж надевает - из груди его стон.

 

Яд Ехидны Лернейской во всё тело проник,

Плащ снимается с кожей, Геркулеса был крик.

 

Он к богам обратился: «Пощадите меня

Ради подвигов славных», слугам: «Надо огня».

 

Те костёр разложили - Геркулес сделал шаг,

Но отец, что Юпитер, говорит: «Всё не так».

 

Возрождает Юпитер, в боги сына берёт,

Остальные не против - пусть ему повезёт.

 

хх

Есть веленье Геракла - брату надо жену,

Быть Иоле за Ги'ллом, чтоб загладить вину.

 

Мать-Алкмена с Иолой жили в душу душа.

Как Геракла рожала - повесть не хороша.

 

«Мне мешала Юнона, крепко пальцы сцепив -

Пусть сопернице муки, мол, живи не грешив.

 

Я семь суток страдала, не могла породить,

Галактида служанка мне смогла удружить.

 

Подбежала к Юноне и кричит: «Родила!»,

Руки та и разжала, и душа в Мир пришла.

 

Ту служанку Юнона в зверя всё ж превратит,

Что устами рожает - с той поры не молчит».

 

Рассказала Иола про судьбу у сестры,

Что Дрио'пою звали, много с той маеты.

 

«Бог сначала невинность у сестрицы украл,

Андремон берёт в жёны и с ней счастье узнал.

 

Раз с младенцем Амфисом мы пошли погулять,

А Дриопа - за лотос, сына, мол, развлекать.

 

Но из лотоса каплет - кровь от девы была,

Деву Лотосом звали, стыд в нём скрыла она.

 

И от капель Дриопа стала вдруг зеленеть,

В древо уж превратилась, ей сказать бы успеть.

 

Сыну, мол, накажите - у озёр не гулять,

А с кустов и деревьев тело бога не рвать».

 

Разговоры текли их, видят чудо они -

На пороге Геракл, но убавлены дни.

 

Боги все взбунтовались: «Повернул годы вспять!

Мы хотим, чтобы тоже молодым нашим стать».

 

Пристыдил их Юпитер: «Сына просто я спас.

Не могу я от Рока уберечь и всех вас.

 

Всё спокойно приемли - начертала Судьба,

Не расправить Эа'ка - просто старость груба.

 

Ми'нос тоже уж дряхлый, мощь его не вернуть».

Успокоились боги - у Судьбы верный путь.

 

хх

Старый Ми'нос страшится - царство бы удержать,

Сына Феба Миле'та, как б подальше услать.

 

А Миле'т добровольно сам покинет свой дом,

На корабль - через море и уж в Азии он.

 

Киане'ю полюбит, то - Меа'ндрова дочь.

Есть семейное счастье - не уедет он прочь.

 

Сына Ка'вна роди'ла, дочь Библи'ду жена

О несчастье, что будет, не гадала она.

 

Быстро выросли дети, красота и ум есть,

А Библида влюбилась не в того. Где же честь?

 

Полюбила та брата, но не так, как сестра,

Понимает - преступно, чувств прогнать не могла.

 

И письмо пишет Кавну, где звучит одна страсть,

Шлёт слугу, а Кавн в гневе, там слуге б и пропа'сть.

 

У Библиды от горя стон: «Не надо б писать!

Надо было при встрече всё ему рассказать».

 

Не отступит Библида - Кавн устал от тревог,

Он покинет Отчизну - много разных дорог.

 

А Библида - за братом чрез поля и моря,

За лесами - на землю, но погоня та зря.

 

Обессилила дева, слёзы горькие льёт,

Нимфы все утешают, а она не встаёт.

 

И там Фебова внучка превратилась в ручей,

Воды вечные льются, чтоб достигнуть морей.

 

Города, что на Крите, сотня тех городов,

Чуду бы удивились, но другой сказ готов.

 

хх

Жил когда-то критянин по прозванию Лигд,

Прибавления ждали, к подчиненью привык.

 

Лигд жене Телетузе говорит: «Нужен сын.

Если дочка родится, я убью - знаешь пыл».

 

Телетуза в тревоге: «Боги, дайте совет».

И во сне увидала - от богов был ответ.

 

Видит Инаха дочку, Апис рядом стоит,

Он с собачьею мордой, дочка же говорит:

 

«Обмануть надо мужа, ни о чём не жалей».

Скоро роды настали - дочь пришла из дверей.

 

Телетуза сказала: «Сына я родила,

В воспитанье отдали, сил мне нет на дела».

 

Дал отец имя - Ифис, годно женщине тож.

Одевали как парня, деву и не найдёшь.

 

А в тринадцать годочков Лигд невесту привёл,

При общении деток цветок дружбы расцвёл.

 

И любовь возникает, только Ифис - как ночь,

То - преступное, знает, всё ж не парень, а дочь.

 

Нет такого в природе - чтоб корова коров

Иль кобыла кобылой возжелали покров.

 

Свадьбу уж назначают, Телетуза в мольбе:

«Боги, вы так сказали, помогите же мне».

 

Чудо это случилось, превращенье пришло:

Ифис - юноша статный, всем теперь хорошо.

 

Гименей прилетает - свадьбу будут играть,

Телетузе не надо мужу грех рассказать.

 

***

Из книги 11

хх

На Орфея за песни гнев киконок большой,

Напились и орали: «Впредь ты песен не пой!»

 

Стрелы девы бросают, камни в дело идут,

И убили Орфея, им теперь страшный суд.

 

Звери воют и птицы боль не могут унять,

А наядам, дриадам траур всем одевать.

 

Прах река несёт к морю, тень под землю ушла,

Там Орфей с Эвридикой - пара счастье нашла.

 

За Орфея менадам Лией-бог отомстил -

Рощей встали там девы и уйти нет им сил.

 

хх

Вакх покинул те земли, что прославил Орфей,

С ним ушли все сатиры, девы, что посмелей.

 

Лишь Силе'на нет с ними - был у Ми'даса он,

Поселяне-фракийцы привели его в дом.

 

Десять суток гуляли, как Орфей научил,

Ми'дас-царь возвращает, но награду просил.

 

Обещал Вакх в награду, что угодно тому.

«Пусть всё золотом будет, что я в руки возьму».

 

Ох, опасно желанье - что же есть, что же пить? -

Только золото льётся, жажду не утолить.

 

«Дар возьми ты обратно» - молит Вакха Мида'с.

- «В речке Сарда заветной всё ты смоешь за раз».

 

Ми'дас-царь стал бояться всех богатств на земле,

Поселился в пещере с Паном, счастлив вполне.

 

Но опять сделал глупость, то нельзя запретить.

Вздумал Пан Аполлона на игру пригласить.

 

Взял в судью го'ру Тмол он, мол, всё видно ему.

Аполлон - на кифаре, Пан же свищет в дуду.

 

«Аполлон будет лучше» - Тмол-судья говорит,

С этим были согласны, а Мида'с «Нет!» кричит.

 

Аполлон у Мида'са сделал уши осла,

Тот их скрыл под повязкой, но молва разнесла.

 

хх

Аполлон отомщенный полетел в Трою-град.

Лаоме'донт там правил, стены выправить рад.

 

Феб-бог помощь предложит, стены прочны теперь,

Плату Феб не увидит - прочь иди, мол, за дверь.

 

К брату Феб обратился и Нептун наказал -

Наводненье устроил, а жену привязал.

 

Алкид цепи разрубит на скале от жены,

Лаоме'донт обманет: «Нет коней, мне нужны».

 

Алкид Трою захватит, оценил он врагов -

Дал он в жёны богиню, кто был к славе готов.

 

хх

У Пеле'я супруга - тож богиня была,

То Протей постарался - как устроить дела.

 

Водной деве Фити'де раз Протей говорит:

«Ты родишь скоро сына, славу папы затмит».

 

Гемонийский залив есть, твёрдый берег его,

Там пещера богини, глушь, вокруг никого.

 

На дельфине Фети'да приплывала под сень,

И Пелею провидец подсказал эту дверь.

 

«Сеть накинь на Фети'ду, станет биться она,

Принимать сто обличий, сила будет нужна.

 

Ты дождись, чтоб Фети'да облик свой обрела».

Сделал всё как велел он и Фети'да - жена.

 

Сын Ахи'лл появился, вот бы счастливо жить,

Угораздит ж Пелея брата Фока убить.

 

хх

Убежал из Отчизны несчастливый Пелей,

Принял Ке'ак Трахинский, не имел тех вестей.

 

Ке'ак сам был в печали, горе он рассказал -

Брат его Дедали'он птицей ястребом стал.

 

Брат был воин отменный и одну дочь имел.

Ей четырнадцать стало, женихам срок поспел.

 

Красотою девица двух богов покорит -

Аполлона и Феба, двух сынов народит.

 

Был хитрющим Автолик, мог запутать всех он,

Филламон - сладкогласый, пеньем всяк покорён.

 

Только дочь эта, Хлона, навлекает беду -

О Диане-богине молвит всем ерунду.

 

И Диана накажет: «Распустила язык!»,

Шлёт охотница стрелы и язык был пробит.

 

Истекая вся кровью, Хлона скоро умрёт,

Был отец безутешен, в пропасть с криком падёт.

 

Аполлон пожалеет - крылья вручит ему,

Ястреб грозный летает, проклиная судьбу.

 

хх

Пока длилась беседа, в дом вбегает пастух,

Господину-Пелею: «Горе нам пришло вдруг.

 

Я коров пас привычно на пустом берегу,

Там, где Храм Нереи'ды, не мешал никому.

 

Волк откуда-то взялся, он гигантский и злой,

Всех коров он зарезал, нет теперь ни одной».

 

Пеле'й понял - богиня мстит за братову смерть.

С маяка он богине: «Гнев оставь свой ты впредь!»

 

Но лишь просьба Фети'ды, что Пеле'я жена,

Мужа освободила - отмолить грех смогла.

 

Волк застыл изваяньем - снова чудо у них,

А Пелей уезжает, пока гнев тот утих.

 

хх

Чудесами смущенный Кеак хочет поплыть

К Аполлону, мол, надо брата тож отмолить.

 

Алкиона-супруга: «Я с тобой поплыву,

Сон плохой я видала, без тебя не смогу».

 

Но Кеак-муж укажет - дома надо ей ждать,

Две луны народятся, будут вместе опять.

 

По Эгейскому морю споро плыли они,

Буря вдруг налетает и не видно ни зги.

 

Ветер, ливень стеною, вал за валом идёт,

То ли море вверх хочет, то ли - наоборот.

 

За весло уцепившись, Кеак вспомнил жену,

Чудо не повторилось, гибель в волнах ему.

 

Алкиона мечтает, как вернётся супруг,

Шлёт мольбы об удаче, не застиг чтоб недуг.

 

Боги: «То - непорядок, мёртв он - надо сказать»

И Юноне-богине к Сну Ириду послать.

 

Сон - в пещере глубокой, он имеет детей.

Получив приказанье, сына шлёт, то - Морфей.

 

Был Морфей тот затейник - принимал вид любой,

Поспешил к Алкионе - встал Кеак бледн, нагой.

 

Поняла Алкиона: «Жить мне как в маете?

Пусть не я рядом с мужем - имена на плите».

 

Побежала на берег, где стена от всех волн,

А в волнах видит тело, «Это муж!» - её стон.

 

И бросается в волны, но богам её жаль -

Чайкой стала носиться, крик уносится вдаль.

 

И Кеака им жалко - так жену он любил,

Тоже сделали чайкой, берег моря им мил.

 

Когда яйца приносит, то Эол внуков ждёт

И неделю ветрами не волнует народ.

 

хх

Есть ещё в Мире птицы, от богов что идут.

У Приама сынок был, все Эса'ком зовут.

 

Жил Эса'к на природе, нимфу он полюбил,

Геспери'я ж не хочет и бежит, что есть сил.

 

На змею наступает, был укус ядовит,

Нимфа та умирает, Эса'к этим убит.

 

Он бросается в волны, но Тетида: «Не сметь!»,

Не велит, мол, богиня принимать ему смерть.

 

Эсак - птица навечно, имя птице - нырок,

Утонуть всё желает, не приходит ей срок.

 

***

Из книги 12

хх

Приам плачет от горя: «Э'сак-сын мой погиб!»

Не известно Приаму - в птице Э'сака вид.

 

На могиле все братья, Гектор тоже пришёл,

Лишь Парис сидит в Трое - он Елену «нашёл».

 

Зря украл он Елену - тем домой принёс брань.

Флот собрали пеласги(2) и отправились в даль.

 

Но в Авли'де вдруг ветры стал Нептун напускать,

Трою он защищает - всем на берег пристать.

 

На брегу видят змея, голубой был окрас.

И птенцов, и мамашу - девять съел он за раз.

 

Предсказание это - девять биться им лет.

Долго море бушует - надо жертву в ответ.

 

В жертву выбрали деву - дочь с Микены царя,

Ифигенией звали, красота, мол, не зря.

 

Пожалела богиня, надо бы подменить -

На алтарь лань положит, деве целою быть.

 

Примет жертву Диана, гнев на море затих,

Кораблей этих тысяч к Трое двинулись вмиг.

 

хх

Посреди всего Мира между морем, землёй,

Между небом есть место - дом устроен Молвой.

 

Дом из звонкой был меди, комнат тысяча в нём,

Но дверей и запоров вовсе там не найдём.

 

Бродят тысячи слухов, есть, что правда, что нет,

В уши людям то льётся, заполняет весь Свет.

 

И оттуда доносит слух Молва: «Идёт флот,

Сила не исчислима, приготовься народ!»

 

Флот приходит под Трою, битвы там начались

И Ахилл из пеласгов с Кикном в бой собрались.

 

Но усилья Ахилла не ведут ни к чему -

Ран на Кикне не видно, не добраться к нему.

 

Кикн - потомок Нептуна, то - награда богов,

Копья не задевают, долго драться готов.

 

Но Ахилл был упрямым, Кикна стал он теснить,

Тот за камень споткнулся - на земле теперь быть.

 

Камнем будет придавлен - так Ахилл победил,

А Нептун Кикна - в птицу, чтобы дальше он жил.

 

хх

Многодневны сраженья у стен Трои велись,

Отдохнуть надо людям - и на пир собрались.

 

Как положено - жертвы и обильный обед,

А потом и беседы - всем привычный момент.

 

Нестор-старец за двести там поведал рассказ,

Мол, не только у Кикна был богов тот указ.

 

Фессалийка когда-то, звать Кенея, жила,

Красотою богата - привлекла Нептуна.

 

От насилья та стонет: «Не хочу в женском быть!»

Бог-Нептун и устроит - впредь мужчиной ей жить.

 

Забредает на свадьбу Гиппода'мии он,

Где кентавры(3), лапи'фы(4) - народ тот силён.

 

Выпив, все разгулялись и Эври'т, что кентавр,

Гипподамию тянет, вмиг свирепым вдруг став.

 

Шум поднялся великий - за оружие все,

И Кене'й оказался в этом диком огне.

 

Много было убитых, покалеченных тож,

А Кене'й - невредимый, раны и не найдёшь.

 

То - кентаврам обида, всё же - сила коней,

Поразить бы Кене'я, в мир отправить теней.

 

Из земли что есть силы тянут много дубов,

На Кене'я свалили, чтоб дышать он не мог.

 

Ходят слухи - погиб под дубами Кене'й,

Есть другие - что птицей вспорхнул из ветвей.

 

хх

Старец Нестор закончил печальный рассказ.

«Геркулеса забыл» - обвинят в этот раз.

 

«Я не буду врага восхвалять» - отвечал -

«Он одиннадцать братьев убил сгоряча».

 

Пир закончен и все улеглись мирно спать,

А Нептун не спокоен - Ахиллу страдать.

 

Десять лет уж прошло, был и Гектор убит,

Месть Нептун не забыл, Аполлону кричит.

 

«По трезубцу узнает меня тот Ахилл,

Пусть в неведенье будет, кто сокрушил».

 

Аполлон к Трое мчится, Парису шепнёт:

«Стрелы тратишь на низких, Ахилла черёд».

 

И Приам, кто в печали о Гекторе был,

Удивился - от слабого смерть получил.

 

Из сынов всех Приама Парис - не боец,

Вот Елену украсть - в этом он молодец.

 

Так Ахилл, кого звали угрозой троян

И пеласгов защитой, погиб в тех боях.

 

Урна пепла осталась, да кожаный щит,

Но бессмертная слава Ахилла гремит.

__________

(2) пеласги - согласно античным преданиям, догреческое население Балканского полуострова и Эгеиды с мифическим прародителем Пеласгом, сыном Зевса и Ниобы, научивший людей строить хижины и одеваться в шкуры

(3) кентавры - в древнегреческой мифологии дикие, смертные существа с головой и торсом человека на теле лошади, обитатели гор и лесных чащ

(4) лапифы - в древнегреческой мифологии полумифическое-полуисторическое племя, проживавшее в северной части Фессалии, на Пелионе, Оссе, Пинде, в долине Пенея, окрестностях Олимпа

 

***

Из книги 13

хх

Аянт с Улиссом в споре об Ахилла щите',

Убеждают ахейцев: «Присудите щит мне».

 

Аянт речи заводит: «Общий род у меня,

Я - Юпитера правнук и с Ахиллом родня.

 

Гектор в битве жестокой ведь меня не сразил,

Спас и флот от огня я, значит щит заслужил.

 

Где, вы мне объясните, Улисс ваш воевал?

Только хитростью славен, для щита такой мал.

 

И Ахилла доспехам, точно, нужен Аянт,

В том почёт для доспехов, оцените талант».

 

Улисс тоже речь скажет: «Дорогие вожди,

Помним мы об Ахилле. Брат, забвенья не жди.

 

Я, конечно, не воин, не такой как Аянт,

Но советы послушать от меня каждый рад.

 

Я - Юпитера правнук, в этом мы с ним равны,

Есть по матери боги. Подтвержденья нужны?

 

По родству если числить, щит бы братьям отдать,

Чтобы мне и Аянту этот щит не видать.

 

О себе так скажу вам - от моих всех речей

Пользы было немало, дух в войсках горячей.

 

Фивы, прочие грады я помог одолеть,

В нашей битве за Трою вклад мой тоже отметь.

 

Вы меня посылали, чтоб Париса клеймил,

Чтоб отдали Елену, чтоб казну получил.

 

Действа также известны - все окопы крепить,

Скуку выгнать из войска, провиант получить.

 

А Аянту-вояке ну зачем этот щит? -

На щите карта Мира, для него щит молчит.

 

Говорит - «хитроумен», это мне помогло,

Когда вынес из Трои Храма я "божество".

 

В том залог для победы, разум там победил,

И мечом я сражаюсь - до сих пор невредим.

 

Дайте щит мне в награду. Если нет, такой путь -

Пусть Минерва(5) получит, ей дары не забудь».

 

От старейшин ахейцев Улисс щит получил,

Аянт был тем обижен, меч в себя он вонзил.

 

От крови появился яркий алый цветок,

Буквы на его листьх - жалоб вечен стал срок.

 

хх

Бой закончен у Трои, больше города нет,

Пал Приам, его войско, жён - в полон как ответ.

 

Грекам надо обратно, их давно ждут домой

И Гекубу увозят, уж не быть ей женой.

 

И супруга Приама пепла горсть лишь взяла -

Сына Гектора пепел на себе унесла.

 

Берег Фракии виден, скоро будет причал.

Полиместор - правитель, он дары получал.

 

Полидор, сын Приама, в воспитанье был там,

Когда Трои не станет, Полиместор стал хам.

 

Полидора убьёт он, тело сбросили вниз -

Был жестокий правитель, странен этот каприз.

 

Греки вышли на берег, тень Ахилла пришла,

Говорит: «Где же жертва? - Не спокойна душа.

 

Поликсену Приама - дочь, вам надо в алтарь.

Всем положены жертвы, повелось это встарь».

 

Поликсена их молит: «Коль убьёте меня,

Тело матери дайте и не надо б огня».

 

Голосила Гекуба: «Всех отняли и - дочь.

Хорошо, Полидор есть, не совсем ещё ночь».

 

К морю вышла Гекуба, видит тело плывёт,

Всё истерзано тело, сына в нём узнаёт.

 

В дом правителя в гневе мать, конечно, идёт.

Полиместор дань просит, мол, за сына зачёт.

 

И бесстыжие очи вырвет мать у него,

И загрызть его хочет, рык воззник от того.

 

Превратили в собаку - вой сионских полей.

Боги не одобряли, мол, коль мать - пожалей.

 

хх

Для Авроры не важны те дела - не своё,

Ведь сыночка Авроры поразило копьё.

 

Хоть сестрой и супругой Громовержца была,

Но Аврору настигла, как Гекубу, беда.

 

И Юпитера молит: «Сына мне возроди,

Я пределы у ночи стерегу ж - погляди.

 

Тело Мемнона - пепел, но Юпитер сгустил,

Из костра вылетает стая птиц - возродил.

 

«Мнемониды» назвали, птицы мало живут,

Каждый год возрождаясь, в битве снова умрут.

 

И всё лает Гекуба, и Аврора скорбит -

Вечно плачет Аврора, у росы слёз тех вид.

 

хх

Не все в Трое погибли, новый надо им дом,

Анхиз вместе с Энеем плывут в град Аполлон.

 

Аний правил тем градом, беглецов приютил.

«Куда дети девались?» - Анхиз всё расспросил.

 

«Сын - правитель соседей, с дочерьми же беда,

Либер-Вакх дал им свойство - что возьмут, то еда.

 

Хлеб-вино возникают, слух к Атриду дошёл,

Тот, кто Трою разрушил, говорит: «Хорошо.

 

Этих дев захватите, будет пища у нас».

Либер-Вакх дочерей всё ж от неволи той спас.

 

Превращает их в птиц он, в белых всех голубей -

Не сидите в плену, мол, улетайте скорей.

 

Утром гости к провидцу: "К древней родине плыть".

Получили подарки, есть чем им отдарить.

 

Долго плыли по морю, к Сикании дошли,

Языка три имеет вид той славной земли.

 

А в Занклее пристали, два утёса есть там,

Слева - буйна Харибда, Скилла - правая к нам.

 

хх

Жила дева когда-то, Скилла имя её,

Женихов было много, а она: «Не моё».

 

С Галатеей дружила, та подругу корит -

Мол, приличные люди, зачем "нет" им кричит.

 

Галатея однажды ей поведала сказ:

«Полифем, он циклоп был, полюбил как-то раз.

 

Галатея - морская, дочь Нерея она,

Что живёт под водою, а Дорида - жена.

 

Циклоп тоже не прост был - бога моря он сын,

Очень страшен, конечно, и никто не любил.

 

В Галатею влюбился Полифем, кто Циклоп,

Она А'кида любит - треугольник готов.

 

Полифем одноглазый за собой стал следить,

Он забыл про свирепость и судам дал ходить.

 

Много слов-уговоров Галатее сказал -

Мол, велик как Юпитер, все сокровища б дал.

 

Один глаз - ну, и что же, и у Солнца один.

Галатея ж - не хочет, только А'кид ей мил.

 

Полифем обозлился - раз вдвоём увидал,

Глыбу бросил в Аки'да, неживым парень стал.

 

Галатея поможет - жизнь А'кида продлит,

До сих пор как поток он из-под глыбы бежит».

 

Сказ закончен, расстались, Скилла в море плывёт,

Отдохнуть деве надо - к бережку пристаёт.

 

хх

Возникает пред Скиллой новый гость из глубин -

Рыбий хвост, телом синий, «Главк я» - ей говорил.

 

Скилла гостю по нраву, а она вновь бежать,

На утёсе высоком смог её он догнать.

 

«Зря меня ты боишься, был я просто рыбак,

Раз попробовал травки, да не той, видишь как.

 

В море жить суждено мне, кто б меня полюбил».

Скилла в страхе - от Главка, он к Цирцеи поплыл.

__________

(5) Минерва - с конца 3 в. до н. э. в римской мифологии среди прочего отождествлялась с древнегреческой богиней Афиной, почиталась как богиня войны и государственной мудрости

 

***

Из книги 14

хх

Главк к Цирцеи приходит, зелье надо ему:

«Дай травы мне заветной, Скиллу я не пойму.

 

Почему не полюбит? Не такой уж урод».

А Церцея влюбилась, вот такой поворот.

 

Главк желает же Скиллу, гнев Цирцеи велик,

Наварила отвара - покажу всем свой лик.

 

«Дочь я Солнца, однако, как он смел отвергать»,

Мчит в пещеру, где Скилла предпочла отдыхать.

 

Есть затон у пещеры, зелье вылила там.

Скилла вышла поплавать и случился с ней срам.

 

Слышен ей лай собачий - нимфе надо бежать,

Лай - из Скиллова тела, песьи морды видать.

 

Обозлилась та Скилла, кто плывёт - всем беда,

Топит греков, троянцев - зря заплыли сюда.

 

Встал утёс вместо Скиллы, где Харибда стоит,

Никого не пропустят, гнев их то не велит.

 

хх

Корабли, что Энея, те утёсы прошли

И сирен избежали, хоть поют от души.

 

Миновали и землю - дом керкопов стоял,

За обманы имеют вид простой - обезьян.

 

И доплыли на берег - Кумский люди зовут,

Там пещера Сивиллы, волшебства где живут.

 

Попросил Эней: «Предков я хочу навестить»,

Не откажет Сивилла ветвь Юноны вручить.

 

С этой веткой заветной Эней - в царство теней,

Орк владеет тем царством, Эней вышел скорей.

 

Обещает Сивилле - раз ему помогла,

Храм поставит богине, плата, мол, за дела.

 

«Не богиня я вовсе» - был старухи ответ.

«Полюбилась я Фебу, ну а он то мне - нет.

 

Предложил мне подарки», мой ответ был таков:

«Сколько в куче песчинок, столько дай мне годов».

 

Я забыла про тело - чтоб и молодость дать,

Много лет мне подарит, старость в теле видать.

 

Семь веков пролетело, три ещё предстоит,

Феб меня не узнает - только голос звучит».

 

хх

К Этне Э'ней добрался, видит там - Макаре'й,

Это спутник Ули'сса. «Всё скажи поскорей».

 

Грек расскажет троянцам об их бедах в пути:

Как мешок развязали, ветры в нём - не дойти.

 

Как Циклопа слепили, многих он тогда съел,

Улисс выбрался всё же, Макарей не сумел.

 

Он на Этне остался, голодал, холодал,

«Разрешите я с вами» - грек к троянцам попал.

 

Также он им расскажет про Цирцеи дела:

«Не везло той с любовью, хоть богиней была.

 

К ней попали на остров, а она их - в свиней,

Улисс смог одурачить и расстались все с ней.

 

Пика раз полюбила, предком был сам Сатурн,

Есть невеста - Кане'нта, их роман будет бурн.

 

И к невесте-певунье Пик от страсти горел,

Отвергает Цирцею, зря он это посмел.

 

Пик теперь просто дятел - всё долбит и долбит,

А Кане'нта исчезла - только в песне звучит».

 

хх

Флот троянцев приходит к берегам между тем,

Где течёт Тибр великий, места хватит им всем.

 

Новый дом у Эне'я и жена есть к нему,

Ту Лати'ною звали: «Фавна дочь я приму».

 

Всё досталось без битвы, стали мирно там жить,

Но сосед с Тирени'и, Турн, пришёл покорить.

 

Много пролито крови, чуть весь флот не сожгли,

Им Юнона поможет - корабли вдаль ушли.

 

Там она превратили корабли в юных нимф,

Среди волн те играют, гнев лишь к грекам не стих.

 

Раз Венера попросит у Отца милость дать -

Заслужил, мол, Эне'й то, должен богом он стать.

 

Бог, конечно, согласен, - всё же внук он его,

Смыли с Э'нея смертность, все грехи заодно.

 

«Индиге'том» назвали, был потомок - Лати'н,

Поколенья сменялись - Ро'мул стал господин.

 

хх

На земле на латинской жизнь обычно текла,

И жила там Помо'на, дева странной была.

 

Сад растила та дева, много было плодов,

Но сама не любила, не считала годов.

 

Женихам отказала, хоть сатир или пан

И Верту'мн, он красавец, в чувстве тоже пропал.

 

Превратился в старуху и к Помо'не пришёл:

«Ты не так поступаешь. Разве то хорошо?

 

Ты плодов не приносишь и накажут тебя,

Боги мстят жесткосердным, что живут не любя.

 

Посмотри на Верту'мна, вроде, парень хорош,

Первой станешь любовью и последнею тож.

 

Расскажу тебе быль я - то на Кипре дела:

«Там жестокая дева среди прочих жила.

 

И'фис был не из знатных, он её полюбил,

Деве Анаксаре'те он дары приносил.

 

Деве это не надо - Ифис в петлю полез.

На костёр везли тело, дева вышла: «Что здесь?»

 

Мститель-бог обозлился, в камень ту превратил

И у Храма Венеры он её поместил».

 

Облик принял свой Ве'ртумн, он понравился ей,

Принесёт то Помоне не плоды, а детей.

 

хх

На латинскую землю вдруг саби'ны(6) идут,

Ро'мул римлян возглавил, победил он их тут.

 

И слились два народа, вместе жить им теперь.

Марс до Бога доходит, просит Ро'мулу «дверь»:

 

«Посмотри сам, о Боже, - сколько сделал он дел,

Есть теперь государство, власть устроить успел.

 

Ты возьми его, Боже, в наш лазурный предел».

Добрый Бог согласился, с громом Ро'мул взлетел.

 

Но жена Герсели'я плачет - скорбь без конца.

Что ж - Юнона-богиня шлёт на Землю гонца.

 

И по радуге яркой к той Ирида идёт,

Осушить слёзы просит, за собою ведёт.

 

На холме муж обнимет, облик новый ей дал -

Тело будет горою Кви'рин, в Риме что встал.

__________

(6) сабины - древнеиталийские племена, занимали территории между реками Тибр, Атерн и Анио, в 5-4 вв. до н. э. неоднократно воевали с римлянами

 

***

Из книги 15

хх

В Риме новый правитель - Ну'му выбрал народ,

Чтит саби'нов законы, к знаньям тянется тот.

 

На брегах италийских Кро'тон-город стоит,

Греки со'здали город, сказ о том говорит.

 

«В А'ргос-граде жил Ми'скел. Бог прикажет ему,

Надо плыть, мол, к Эза'ру - город строить тому.

 

Как ослушаться Бога? Но Закон дома есть -

Запрещает скитаться, ведь Отчизна то здесь.

 

Бог уже почти в гневе, Мискел всем объявил -

Уплывает далече, суд случился над ним.

 

Мискел к Богу вопросы: «Помогай мне теперь».

Судьи бросили жребий, чёрный шар - то злодей.

 

Урну ту опрокинут, в ней лишь чёрный был цвет,

На глазах их тот чёрный белым стал сей момент.

 

Потрудился Геракл, уплывает тот грек -

Мискел в путь до Эраза, италийский где брег.

 

На брегу том Крото'на(7) кости Мискел найдёт,

Так тот град назовёт он, в граде мирно живёт.

 

хх

Жил в том городе некто, он из Са'моса(8) был,

Но оттуда сбегает - при тиране не жил.

 

Этот муж был философ, Мир хотел он познать:

Что есть Бог и откуда снег и молнию брать.

 

Убеждал горожан он: «Вы поймите скорей,

Что не след нам питаться мясом разных зверей.

 

Вспомни век Золотой ты - хлеб, плоды есть у нас,

Молока ведь в достатке, мёд и прочий припас.

 

Для питанья другие зря пришли времена.

Что ж, свиней наказали - роет, мол, семена.

 

И козлов наказали - обдирает кору,

Но быков вы едите - то зачем? Не пойму.

 

На быках поле пашут, вы ж ведёте под нож.

Зверь не ест человека. Душу в вас не найдёшь.

 

Буду петь о великом на Атланта плечах,

О людском нашем роде, что живёт, не зачах.

 

Зря боитесь вы смерти, погребальных костров,

Души жить будут вечно, только с сменой домов.

 

Из людей - да в животных, а потом - вновь туда.

Не питайтесь вы кровью - это вам не вода.

 

Всё меняется в Мире, всё течёт: ночь и день,

Есть сезонов четыре, в жизни то у людей.

 

Время - двигатель Мира, измененья даёт.

И в стихиях есть смена: воздух в воду идёт.

 

Ничего не погибнет: народиться - начать,

Умереть, значит это - лишь иным ему стать.

 

Всё - туда и обратно, только сумма одна.

И места все в движенье: море или гора.

 

Реки русла меняют, воды - свойства, учти:

То вода их обычна, то - заклятье нести.

 

Этну вспомню, конечно, жаром пышет она,

А потом станет тише и беда не видна.

 

У животных всё то же: в зной из трупа - черви',

А из гусениц прелесть полетит - посмотри.

 

Лягушонок возникнет - он без лапок пока,

Медвежонок - комочком, мать налижет бока.

 

Из яичной серёдки птица скоро вспорхнёт

И лишь Феникс - из пепла, от отца пепел тот.

 

И окраску меняют. Всё меняет свой вид,

То ж скажу о народах. Что Преданье гласит?

 

Для одних - время падать, а другим - вверх идти.

Троя долго сражалась, а теперь - не найти.

 

Где величие Спарты иль Микен торжество?

И Афины в упадке - было ведь «божество».

 

Рим наш ныне в подъёме и он будет царить,

Предрекали Энею - дом троянцам добыть».

 

Правил Нум в Риме долго, очень старым ушёл,

От жены, Эгерии, долго слышен был стон.

 

Надоела богине - превратила в родник,

Ледяная криница - шум у нимф там возник.

 

Так и пахарь тирренский удивился горе' -

Рот она открывает, всё предскажет вполне.

 

Так и Ромул в сметенье - дрот он в землю вонзил,

На холме Палантинском куст с него получил.

 

Так и Кип в изумленье - раз рога увидал,

Что чело увенчали, с тем царём он не стал».

 

хх

Я прошу вас, о Музы, расскажите о том,

Как из Греции боги обрели в Риме дом.

 

- «Посетила Рим-город бледна немочь - болезнь.

Обратились мы в Дельфы: «Помоги, Феб, ответь!»

 

В Дельфах нам так сказали: «Аполлона сынок

Вам, конечно, поможет - Эпидавр не далёк».

 

В Эпидавре Совет был - дать нам бога, не дать.

Сон приснился кому-то - Змея можно забрать.

 

Сын, мол, тот, Аполлона, в Змея облик войдёт,

Змея Греки отдали - на корабль ползёт.

 

Вот добрались до Рима, Змей Храм выбрал себе -

Остров был среди Тибра и пригодный вполне.

 

Змей остался при Храме, облик принял он свой,

А болезнь отступила - здесь итог был такой».

 

хх

Аполлона сыночек - он пришелец, чужой,

Бог у нас - Юлий Цезарь(8), славен миром, войной.

 

Ниспровергли британов, победили и Нил,

Покорил все народы, их привёл под Квирин(9).

 

Мать Энея, Венера, узнаёт - зреет зло,

Заговорщики мыслят, что убийство нужно'.

 

И Венера молила, только боги молчат,

Лишь Отец отвечает: «Судьбы всеми рулят.

 

Если видеть ты хочешь, то иди в Древний дом,

В бронзе судеб таблица, ей не страшен урон.

 

Время всё исполняет. Тот, о ком такой плач,

Станет богом, конечно, - много было удач.

 

В храмах чтить его будут от молений твоих,

Сын, кто Август зовётся, дел добавит своих».

 

И Венера-богиня поспешила в Сенат,

Берёт душу из тела и взлетает назад.

 

Душу там отпускает, она блещет звездой -

Удостоился Цезарь славы бога большой.

__________

(7) Кротон - в древнегреческой мифологии герой, погибший по случайности от руки Геракла, город в Южной Италии

(8) Самос - остров в Греции, в Эгейском море

(8) Цезарь Гай Юлий - древнеримский государственный и политический деятель, полководец, писатель (100 - 44 г.г. до н. э.)

(9) Квирин - один из древнейших италийских и римских богов, древние римляне считали его своим обоготворённым прародителем Ромулом, сыном Марса, холм в Риме