Блаженный Том
В селении, где ширились ухабы,
и церковь не соперничала с пабом
в желании гостям представить рай,
был мир, как скорлупа, непрочно-тесен.
Блаженный Том – хранитель древних песен,
любил подчас висеть, как попугай,
вниз головой на ветке тополиной.
Он громко пел. Но лился над равниной
не звук, а свет, сошедший с языка.
«Чиста вода в уродливом сосуде.
Безумный херувим», – дивились люди,
и шли к нему на свет издалека.
Молчали псы, не жалила крапива,
пока горел огонь неторопливо
в светильнике из музыки и слов.
Склонялось в покаянии селение.
И суть любви являло воскресение,
в котором каждый встречный слышал зов.
«Не слушайте его! – кричал викарий, –
Он меньший из живущих ныне тварей!
Испорченный, гнилой материал!»
Но тёк елей в тумане невесомом,
когда Господь на ветке рядом с Томом
сидел и незаметно подпевал.
