Агентство кошмаров – 2. Дневник снов.
В маленькой комнате на предпоследнем этаже не было ничего лишнего. Один лакированный деревянный стол, один табурет, одна узкая кровать и одна тумба с тремя выдвижными ящиками. В верхнем лежали две аккуратно сложенные футболки и теплая кофта, в среднем – одни джинсы и одни спортивные штаны, в нижнем – носки и белье. Паркет без единой царапины, ровные стены, выкрашенные светлой золотисто-бежевой краской, потолок свежей побелки, и на восточной стороне большое чистое окно.
Неизвестно сколько времени он пролежал на полу, на небольшой циновке, закинув руки за голову, до того момента, как дверь тихонько скрипнула и кто-то вошёл.
В крошечной прихожей, где могло поместиться только одно зеркало, одна вешалка и одна висящая на ней куртка, показался симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим. Его звали так, как могут звать только единственного друга, и говорил он что-то, как всегда интересное и одновременно остроумное.
– Очень приятно, что ты не стал меня будить. – Зевнув, сказал хозяин квартиры и лёжа протянул руку.
– Безымянов. – Ответил рукопожатием гость, помогая тому подняться.
– Сильвестр. Я бы мог доехать и сам, но, наверное, мне бы тоже захотелось познакомиться таким образом – квартира может рассказать слишком много, а если бы ты так не топал, то успел бы осмотреть и кухню.
Безымянов не смутился, скорее, крепче внутренне напрягся, несмотря на медленно просыпающееся любопытство, к тому же впервые после его представления не прозвучало никаких шуток или вопросов по поводу его фамилии, которую он последнее время пристрастился закидывать, в качестве удочки, как повод составить первое впечатление о собеседнике.
– Значит, ты дверь никогда не закрываешь? – Спросил он, чтобы избавиться от ощущения провисания едва начавшегося разговора.
– Звонок давно сломался. – Неохотно отозвался из коридора Сильвестр, надевая куртку.
– Сломался? Да его вырвали с корнем, даже провода поленились убрать.
– Но обычно я закрываю дверь, так что можешь считать это гостеприимством. – Щелкнув ключом и на ходу всматриваясь в лицо Безымянова, добавил он. – Я бы рекомендовал обращать внимание на то, как ты расплескиваешься в движениях, они у тебя, как фонтан, все наружу, потому-то ты не только громко ходишь, еще и громко думаешь. Но всё так... единственное, с количеством моих друзей ты, кажется, ошибся.
Он впервые улыбнулся, точнее попытался это сделать, хотя то, что отобразилось на его лице, трудно было назвать улыбкой, оно, по всей видимости, просто не было для этого приспособлено. За всю нашу последующую совместную работу такие моменты можно было бы пересчитать по пальцам, но я бы и сам попросил его делать это как можно реже, если бы такая просьба не была слишком грубой. Обижать его совсем не хотелось, хотя именно это по какой-то причине настораживало больше всех других его странностей.
– Выходит, Шелтер не шутил, когда говорил, что ты полон ПРИЯТНЫХ сюрпризов.
– Без сюрпризов было бы скучно жить, когда всё слишком предсказуемо, сюрпризы становятся дефицитом, а всё дефицитное, как известно, высоко ценится.
– Лишь бы оно того стоило. – Буркнул Безымянов, ему казалось, что лифт спускается не с 17-го, а со 117-го этажа. Тишина в присутствии Сильвестра становилась почти живой, а для незнакомых с ним людей – совершенно невыносимой, но он угадал в ней визитную карточку своего нового знакомого. Собеседнику как бы протягивалась, на первый взгляд, абсолютно пустая бумажка, на которой цифры и буквы, при внимательном рассмотрении, проявлялись лишь на просвет, если не оказывались прежде в мусорном баке. Практичная защита чувствительного человека, привыкшего говорить по существу, подтверждавшаяся довольно противной, но какой-то детской заносчивостью. При другом стечении обстоятельств соучредитель агентства просто махнул бы на все это рукой, поскольку привык придерживаться правила: «Если не помогают, то пусть хотя бы не мешают» – но какое-то еще не оформившееся предчувствие, не дававшее ему покоя с утра, и теперь не позволяло ему скользнуть в привычное самосозерцание.
– Ты уверен, что хочешь переехать? – Спросил он, наконец нарушив молчание. Ведь в этом нет необходимости, а у тебя... довольно уютно. Все наши сотрудники, за исключением разве что сторожа-библиотекаря, живут в своих квартирах.
– Здесь слишком многое будет меня отвлекать. К тому же, я уже договорился кое с кем, и это место в скором времени заселят.
– Ты прости, но тут отвлекать-то почти нечему... Впрочем, тебе виднее. Мы уже подготовили комнату, как ты просил, на втором, самая дальняя с окнами во двор. Из мебели ничего лишнего, а Вася собственноручно помыла всё от пыли, чего от неё обычно не дождёшься «она же не домработница».
– Не сомневаюсь, что всё будет в лучшем виде.
– О, ты полюбишь этот кошмар.
Они вышли из подъезда прямиком к проспекту, окраина запестрела однообразием построек. Ленивый полдень хмуро бросал скупые золотистые лучи на бетонные бока многоэтажек. Как всегда бывает в это время дня, улица практически пустовала, и ветер от скуки подвывал в узкие щели форточек, щипал за носы пролетающих на электровелосипедах курьеров, представляющих что-то среднее между «прохожими» и «проезжими», в любом случае, составляющих большую часть «встречных».
– Значит, ты – правая рука, которая сейчас будет вводить меня в курс дела?
Безымянов усмехнулся, предвкушая долгую поездку и весь спектр блёклой бестактности нового знакомого.
– Не торопись взяться за работу, еще успеешь от нее устать. Тем более, что в агентстве не каждый день появляется новый «егерь», так что торжественной церемонии с бутербродами тебе, наверняка, не избежать. Хотя Борис сейчас на нервах из-за какого-то нового назревающего дела, даже при том, что старается этого не показывать. И у нас каждая рука, что ни возьми, – правая. Вообще сначала тебя хотели поручить Васе, тем более, что «шопинг» – это по ее части, но она сегодня на ресепшене, заменяет Эмму.
– Вася – это прозвище?
– Это судьба, к сожалению, хотя... может, и к счастью, но если не хочешь её злить, то зови полным именем. Ну вот, я тебя предупредил, лишившись удовольствия созерцать её реакцию. А нам тем временем нужно еще в центр заглянуть... Такси?
– Предпочитаю автобусы – это как контрастный душ, успеваешь хотя бы заметить, что сменилась локация. А сотрудников у вас, получается, не так уж и много?
– Да, людей мало, потому все универсальные, так что должность у тебя номинальная, чтобы можно было как-то вписывать в отчётность. Документацией обычно занимается Эм-дипломница. В этом году она заканчивает юридический, а у нас стажируется «на практике», хотя в основном выполняет обязанности секретаря, встречает посетителей, располагает их, в общем подогревает и сглаживает углы перед тем, как они встретятся непосредственно с «шефом». Уверен, что Эмма Эдуардовна с радостью бы забросила университет и осталась просто работать у нас, но мы её заверили, что так она принесёт агентству ещё больше пользы, и что пока учится, место её никому не отдадут. Но все понимают, что Эм мало привлекает работа с бумажками, она мечтает стать хотя бы «следопытом». Шелтер сомневается, пока он доверяет ей иногда только роль «ситтера». Все-таки даже самое простое на первый взгляд задание может оказаться слишком опасным, в этом он консервативен и придерживается взглядов, что девушкам там не место. Вася, конечно же, так не считает, тем более что видит в Эм потенциал, и потому тайком её наставляет, дает «домашние задания». Борис, кажется, уже это заметил, но пока ничего не говорит.
– Значит, ты – «егерь», а Василиса – «следопыт»?
– Чаще всего, я уже говорил, что роли номинальные. Там, где мы с Шелтером не властны – она незаменима. Еще у нас есть старик-библиотекарь, которого я упомянул, Тимофей Романович – это дедушка Эммы и её единственный живой родственник. Первое время все думали, что Шелтер взял его просто из уважения, потому что какой из него сторож, сам понимаешь, но надо было видеть, как преобразился весь дом с его появлением. Теперь крыльцо всегда выметено, чайник на кухне горячий, полы сверкают, книги в идеальном алфавитном порядке и выдаются под его учёт (за что получил прозвище "библиотекаря"), а летом на клумбах даже розы цветут. К тому же Эм стала как-то собраннее и повеселела, с того момента, как начала жить одна.
Вопреки ожиданиям Безымянова за разговором время пролетело незаметно, они зашли в супермаркет, потом в аптеку, откуда он вынес целый пакет разноцветных коробочек и маленьких баночек. Преимущественно эту гору составили сборы различных трав и настойки, хотя Сильвестр успел заметить также обезболивающие, седативные и снотворное в ампулах.
– Это ты всё себе?
– Это всё НАМ. А вот это уже тебе, подарок от фирмы. – Безымянов протянул ему новенький термос. – Вот ещё: кофе, чай – мы же на работе не только спим... Хотя Эм предпочитает энергетики, а что у Васи там намешано, я даже не пробовал.
– Чай? Кофе? Энергетики? – Сморщился Сильвестр. – Ты же знаешь, что у нас нет кофеиновых рецепторов, кофеин имитирует аденозин и блокирует ощущение усталости.
– Может быть, от него не только один вред будет? – Многозначительно вздохнул Безымянов.
Оставшуюся часть поездки ехали в непринужденной тишине, чему, кажется, оба были рады.
