Телеграмма

А зима уходить не спешит

и пытается врать обреченно,

мол «деваться ей некуда»,

«разве её где-то ждут?».

Наряжается в старый наряд,

ставший вовсе никчёмным,

прошлогоднего, бывшего модным, фасона,

и кружится в нелепости странных убогих причуд.

 

Забросала последним, откуда-то взявшимся снегом помятым.

Нет ни радости, ни озорства…

Беспросветная хмарь –

в грустном облике, серо-болезненном и конопатом…

Ах, каким же наивным румянцем недавно объято

было всё естество!

Ноябрь…

Декабрь…

Январь...

 

Растерялась несчастная, бледная, опустошённая дама,

но плачевность трагедии спас благородный Февраль –

он подснежник зиме преподнёс,

а ещё – телеграмму,

с комплиментом изысканным:

«Это – для Вас – самой-самой!

Знаю – время пройдёт,

и опять зазвучит белоснежный рояль…»