«Воссоздание Империи»: часть первая, глава первая
Окливий
Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»
(Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи» посвящается Sharon Helga Corr – немеркнущей Музе Окливия)
Пролог
Ватика – выдумка или богиня?
Мира подземного княгиня?
Таинственная покровительница Ватикана?
Иль… порождение тумана?
Тумана, разумеется, веков.
Мираж… нет! – существо, пришедшее из снов!
А может… потешающийся дух?
В любом ведь случае: приятно имя оное на слух!
Великий Ватикум! Непревзойдённый город – государство!
Этрусские владения… «Великая судьба – великое же рабство!» –
Как утверждал Сенека. Красивейшие, право, вариации!
Нет-нет!.. Чужды́ нам домыслы… «ватицинации»…
А вот предположения… ну… некоторые… мы огласить бы смели:
Быть может, ныне в Ватикуме обосновались… Птолемеи?
А? Обосновались или нет? А? Повторимся: возможно ли такое?
Конечно же, возможно. (Оставим фактологию в покое!).
Сиятельные Птолемеи. Коварной Арсиное
(Супруге, брата любящей) даже не снилось то могущество и власть,
К которым династия в теперешние дни подобралась.
Но, впрочем, к чему нам Птолемей Второй?
К чему его жена-сестра? Рассказ наш ждёт совсем другой.
Не о событиях глубокой древности.
Рассказ, предупреждаем мы, нас ждёт большой.
Многостраничный. Зато лишённый напрочь тленности
Будь то сейчас иль в будущем. И дабы не создавать дурман
Из недоговорённости, поправимся заранее:
Ждёт нас… да даже не рассказ, а подлинный роман:
Огромное словесное создание!
Роман, со всеми его тонкостями, переплетеньями сюжетных линий,
С интригами и похожденьями любовными героев главных.
Поэтому начнём. На этот раз рассказчик ваш – Окливий.
Биограф Птолемеев… не знающих себе любимым – равных…
От созидательных мистических красот
Города Ватикума повествование нас мерно, но настойчиво ведёт
На виллу представителей семьи Альдобрандини.
О, Рим! Привержен ты единственной доктрине!..
Часть первая: «Возвращение»
Глава первая: «Беседа чёрных гвельфов»
Семнадцатое Марта. Вечер тихий и прохладный.
Прошедший днём не сильный дождь
Немного подсластил закатный привкус горьковатый.
Закат в семью ночную вхож.
Пусть – в качестве вассала.
Либо – прилежного прислужника… плебея…
Дневная скука угасала.
Сиреневое небо мартовское становилось всё темнее.
Преддверье ночи ощущалось.
Необратимо, назойливо осуществлялось
Восстановление неугомонной тьмы.
Ах, знаем! – превосходно знаем мы,
Что на уме у сей кумы!
Её пришествие, конечно же, не помешало
Собраться представителям Домов,
Чьё совокупное могущество являло
Власть подлинную. Здесь не было галдящих и пустых голов
Премьер-министров, президентов,
Иль прочих малозначащих агентов.
В тот час, когда повествование нас привело
На виллу доблестной семьи Альдобрандини,
Согласование по пунктам имевшегося плана уже произошло.
Отдано было должное обыденной рутине.
Осталось «мелочёвку» обсудить.
Почти незначимую. О ней и говорить
Особо, в общем, нечего. Но именно она нас и интересует.
Да. Как ни удивительно. Судьба нам шанс дарует!
Когда под вечер сходка завершилась
И бо́льшая часть знати разъехаться решилась,
На вилле задержались представители пяти семей.
Давайте перечислим их скорей.
Запоминать Читателю героев данных поимённо
Совсем не обязательно. Но знать неплохо их, бесспорно.
Итак. Давайте к делу подберёмся ближе.
Перечисляем: Мессер Диотисальви Альдобрандини,
Мессер Джованбаттиста Строцци, Мессер Джонанни Киджи,
Мессер Паголантонио Паллавичини,
Ну и, конечно же – Мессер Пиккьо Орсини.
Куда же без Орсини? Чур! Окститесь!
Побойтесь… э-э-э… вернее – умилитесь!
В расслабленной, чудесной, «домашней» обстановке
Мессеры снизошли до обсужденья сущей мелочёвки.
Они вальяжно развалились на диванах.
Свет стильных люстр отображался в наполненных вином бокалах.
Мессер Орсини (обращаясь к Мессеру Строцци):
Джованни, расскажи про США. Как голосуют идиоты?
Мессер Строцци (с улыбкой):
Ничто за триста лет не изменилось.
Мессер Орсини (изображая поддельное удивление):
Что ты?.. Что ты?!
Какая неожиданность! Но кто же побеждает?
Республиканцы? Демократы?
Мессер Строцци (с нескрываемым безразличием):
Пёс их – и первых и вторых – облает!
На этом-то в очередной раз выборы и завершатся.
Мессер Паллавичини (пренебрежительно):
Нашли над кем, ей-богу, потешаться!
Мессер Альдобрандини (Мессеру Строцци):
А мы ещё их триста лет водить продолжим за носы.
Мессер Строцци (Мессеру Альдобрандини):
Двух мнений не возникнет! Не могут неисправные весы
Позволить благоденствовать никчёмным недотёпам.
Мессер Киджи (спокойным, размеренным тоном):
Их государство разлагается. Идёт по тем же самым тропам,
По коим до него шло множество – великих даже! – царств.
Не существует от деградации общественной лекарств.
Мессер Орсини (обращаясь ко всем Мессерам):
Да… американская картишка – би́та. Был проект неплох,
Но… теперь нам требуется знахарь по части истребленья блох.
В «блошатник» превратились США. И жить бы им так вечно,
Да резвые увесистые блошки распрыгались беспечно.
Расхорохорились. Набрались где-то необоснованных хотений…
Ну… дури, проще говоря. Не первый это коллективный «гений»,
Нам докучающий слегка. И происходит оное тогда,
Когда проект исчерпан вплоть до илистого дна!
Комедианство! Для идиотов же – поистине беда!
Мессер Строцци (с хитрой ухмылкой):
Ты сказываешь о покрытых пеплом скалах?
Мессер Орсини (отвечая обворожительной улыбкой собеседнику):
Да-да. О них. Ну и о прочих их «дочурках» малых.
Мессер Строцци (махнув рукой):
Они смешны. Неужто, Пиккьо, ты всерьёз
Рассматриваешь плесневый сей «фондовый» нарост?
«Финашки» – жа́лки. Истеричны. И слабы́.
Мессер Паллавичини (поддерживая Мессера Строцци):
«Финашки» – бестолковые клопы,
О коих вспоминать-то незачем! Мы – миром правим.
Мессер Альдобрандини (закидывая ногу на ногу):
Если потребуется – мигом всех затравим.
Мессер Киджи (рассудительно):
А то! Через полгода и никто не вспомнит.
Ведь память человечья – коротка!
Забвение – сосуд мистический… кто ритуал исполнит,
Кто выпьет из него… достаточно лишь малого глотка! –
Тому не позавидуешь. Нет, Пиккьо, не прытка́
Блоха, тобою названная. Едва шеве́лится и весь «блошатник».
Мессер Альдобрандини (пригубив бокал, наполненный вином):
Орлы смеются, глядя на курятник!
Мессер Орсини (удовлетворённо хмыкая):
Всё верно. Однако опыт травли блох – не шут бесполый.
Он (опыт) мог бы послужить прекрасной школой
Воспитанникам нашим. И мы б потешились уморой!
У них проснулся б интерес
К различным комбинациям. А, значит, и ускорился б процесс
Их обучения. Жаль рухнул прежний (хоть и дрянной) противовес
В виде Вмёрзлазии. Насколько помнится – она распалась.
Мессер Альдобрандини (со смехом):
Да от неё лишь лужа, льдом покрытая, осталась!
Мессер Паллавичини (спокойно):
Не всё настолько уж трагично, я вас уверяю.
Какая-то на территории той жизнь идёт.
Да, там насилуют, стреляют…
И, в целом – да: она гниёт
(Страна, распавшаяся та), но, тем не менее – пока что существует.
Мессер Киджи (переглядываясь с Мессером Паллавичини):
Никто на земли́ снежные её не претендует.
«Сокровище» такое никому не нужно.
Мессер Строцци (сморщившись):
Бесспорно. В Вмёрзлазии опасно… да и скучно.
Мессер Орсини (обращаясь к Мессерам Паллавичини и Киджи):
Послушайте, Паголантонио, Джонанни,
А вам не кажется, что вы… на поле этой «менеджерской» брани
Чуток… ну, скажем так… перестарались?
Погорячились? Разогнались…
Наверняка вы допускать распад страны не собирались?
Мессер Паллавичини (равнодушно):
В сложившихся тогда условиях,
Распад Империи нам показался первоклассным вариантом.
Мессер Киджи (поддерживая Мессера Паллавичини):
Но… чего ради упражняться в суесловиях?
Что сделано – то сделано. Мы не сильны гадательным талантом.
Мессер Орсини (весело):
Не спорю. Вам виднее. Но это было двадцать лет назад!
Всё изменилось. Там, где царил азарт
Теперь господствует спокойствие, раздумье, благодать.
Так вот что я, Мессеры, вам хочу сказать:
А почему бы нам её (Империю распавшуюся) не воссоздать?
Мессер Паллавичини (немного удивлённо):
К чему?
Мессер Киджи (иронично):
Зачем?
Мессер Орсини (растянув губы в улыбке):
Чтоб наших отроков искусству управленья обучать.
И вообще… пускай послужит она вновь противовесом
Другим империям. Чтоб сладко не спалось балбесам!
Мессер Паллавичини (задумавшись):
Да воссоздать её не трудно. Мы ж из Империи не уходили.
Мессер Киджи (по-прежнему бесстрастно):
Да. Присматривали втихаря, следили
За смутами, за войнами гражданскими, а масла в печку не подлили.
Мессер Орсини (почёсывая гладко выбритый подбородок):
Джонанни, милый друг, если в услугах память не отказывает мне
И сохраняет факты в целости прекрасной,
То вашей именно достойнейшей семье
Пришлось сыграть роль ключевую в гибнущей стране?
Мессер Киджи (утвердительно качнув головой):
О, совершенно верно! Семья наша не оказалась непричастной
К событиям времён конечного распада.
Хлебнули мы тогда с избытком смрада!
Мессер Альдобрандини (Мессеру Киджи):
Издержки родовитости!
Мессер Строцци (также глядя на Мессера Киджи):
А разве нам когда-нибудь было легко?
Мессер Паллавичини (вздохнув):
О, нет, Джованни! Твои слова от истины находятся недалеко.
Мессер Орсини (Мессеру Киджи):
Последняя законная правительница этой ледяной страны –
Клариче… да! – ваша родственница – несравненная Клариче…
Мы не были б ничуть изумлены
Если б она вернула себе прежнее обличье.
Я, разумеется, об облике правительницы говорю.
Царица – рознь царице; укор – бездарному царю!
К тому ж, царей там больше нет.
Как и везде: премьер-министры, президенты.
Прошло уже довольно много лет.
Наверняка Клариче некие ужасные моменты
Давно забыла. Она могла бы быть нам всем полезной.
Страну великолепно знает и язык.
Рыбёшкой будучи морской умеет выживать и в мути пресной…
Мессер Альдобрандини (Мессеру Орсини):
Ты что задумал, озорник?
Мессер Орсини (воодушевляясь всё больше):
Давайте завтра же предложим ей… в Вмёрзлазию вернуться.
Мессер Паллавичини:
Куда?
Мессер Киджи:
Зачем?
Мессер Строцци (поигрывая пуговицами пиджака):
Не по душе Клариче наши предложения придутся.
Мессер Орсини (невозмутимо):
Да отчего же? Клариче наши предложенья будут не по нраву?
Я сомневаюсь. Она получит то, что по наследственному праву
Принадлежит ей; то, что общественное положение её упрочит!
Мессер Киджи (изобразив скептицизм на лице):
Клариче даже слышать про Вмёрзлазию не хочет!
Ах, Пиккьо! Ты скор на обещания и платишь твёрдым золотым,
Но… что касается сеньоры…
Мессер Орсини (с живостью):
А мы красотку соблазним.
Мессер Паллавичини (шмыгнув носом):
И чем же, интересно? В каких-либо роскошествах,
Либо в деньгах, либо в иных кичливейших художествах
Никто из нас с рожденья не нуждается.
Мессер Альдобрандини (посмеиваясь):
Сплюнь! Это к счастью!
Мессер Паллавичини:
Пьфу-пьфу…
Мессер Строцци (звякнув бокалом):
Не отличается Клариче страстью
К банальным побрякушкам; не отличается и тягою к единовластью!
Так чем мы завлечём её в страну,
Откуда она удирала, чуть не попавшись, будто рыбка на блесну?
Мессер Орсини (потирая руки):
Есть слабое местечко у Клариче, есть! – её сынок!
Он положения высокого достичь бы мог,
Если бы вовремя приехал в подходящее местечко.
У славы и признания один лишь путь: вниз соскочить с крылечка
Родительского дома и самому вращать судьбы колечко
На среднем пальчике. А далее – уж лихом пусть не поминают!..
Мессер Киджи (энергично мотая головой):
Клариче сына не отпустит!
Мессер Орсини (хохоча):
Да я знаю!
Мы этим и воспользуемся: слабостью её; её любовью к сыну!
У парня может быть сияющее будущее!
Мессер Альдобрандини (ехидно):
Данную причину
Ни одна женщина не сможет сбросить со счетов.
Почёт для женщин слишком важен.
Мессер Строцци (расслаблено):
Ах, осторожней! – Клариче не спешит счищать нагар с котлов!
Её вердикт обычно резок, страшен.
Мессер Орсини (настойчиво):
Как бы то ни было, а сделать предложение придётся.
Клариче – Киджи! – древним именем зовётся!
А её сыну – продолжать династию. Хотят они того иль не хотят.
Так пусть же не жеманничают, не глупят!
Мы им подскажем последовательность действий. Ну же! –
Взбодритесь! Сын восхитительной Клариче станет знатным мужем
Под нашим покровительством!
И в воссоздании Империи участье примет.
Мессер Альдобрандини (гогоча на пару с Мессером Строцци):
Займётся каменно-общественным строительством?
Мессер Паллавичини (Мессеру Альдобрандини):
Отстроит заново Империю, а может и расширит.
Мессер Альдобрандини (Мессеру Паллавичини):
Куда уж дальше расширять?
Мессер Строцци (трясясь от смеха):
Куда? Хотел бы я это узнать!
Мессер Киджи (тоже посмеиваясь):
Занятная идейка, Пиккьо! Вопрос реализации – вторичен!
А… как бы… ей сказать о…
Мессер Орсини (уверенно):
Давайте я поговорю с Клариче…
Глава первая завершена.
Продолжение следует…
Вторая декада Марта 2024-го года
