СКАЗОЧНИК
Жил-был Сказочник. Старый сказочник. Странный сказочник. Но он был самым счастливым из всех сказочников, потому что рядом с ним все время была Она – маленький человечек с именем, звонким, как колокольчик. И в каждом звоне серебряных колокольчиков он слышал новую сказку. Он слышал сказку в пении жаворонка, в звоне дождевых капель, в музыке ржи, которая поет и шумит, как море. Да что там сказки! Даже на работе он творил чудеса, потому что, если человек счастлив, он обязательно становится волшебником. А разве мог он не быть счастливым, если рядом с ним все время была Она – маленький человечек с именем, звонким, как колокольчик?
А потом был вечер. Тихий вечер. Обыкновенный вечер. «Завтра я ухожу», - сказала Она. «Хорошо, - ответил Сказочник, - только оставь мне свое имя…» И, когда утром он открыл глаза, в комнате уже никого не было. Он прошептал Ее имя, – и тихий звон серебряного колокольчика ответил ему из пустого угла. Он произнес его громче, – и колокольчик ответил ему звонкой серебряной трелью. И он был счастлив. Вот только сказки стали похожи одна на другую, как капли воды на запотевшем стекле, да чудеса стали больше похожи на фокусы. Но он все равно был счастлив, да и разве мог он не быть счастливым, если рядом с ним было имя – Ее имя, звонкое, как серебряный колокольчик?
А потом было холодно. Очень холодно. Просто холодно. Он берег Ее имя. Он согревал его у себя на груди. Он топил печь последним, что у него осталось – своими сказками. Но однажды утром он не услышал звона серебряного колокольчика. И не стало сказок, похожих одна на другую, и не стало чудес, похожих на фокусы – осталась память, память об имени, Ее имени, звонком, как серебряный колокольчик.
Он искал Ее имя. Он искал его в звоне чужих звонков, в скрипе чужих дверей. Он искал его в звоне рюмок, бокалов, стаканов, фужеров…
А потом был снег. Белый снег. Обыкновенный снег. Он лежал лицом вниз возле последней двери последнего дома последней улицы. И, вдруг, скорее почувствовал, чем услышал, звон серебряного колокольчика. Он поднял голову, открыл глаза и увидел, как с крыши упала первая весенняя капля. За ней – другая, третья… И тогда он встал на колени, протянул руки к этой сверкающей весенней капели и сказал только одно слово – «Здравствуй!»
