Пробуждение
Когда в ночи пришел черед тем таинствам, которых ждёт
Усталый путник от Судьбы вымаливая путь найти
Туда, где счастлив будет он и не заботясь ни о чем
Свои года там проживёт вдали от тягостных забот,
Где нет страданий, нет невзгод и только счастие там ждёт
Забытое уже совсем, как теплый полдень в ясный день,
В который хочется войти-и нет обратного пути:
Возврата к ужасам былым, страданиям живущим с ним,
В той прошлой жизни, где тогда, он умирал-и нет следа
От жизни глупой и пустой наполненной лишь суетой,
В которой прожил те года и не оставил ни следа
За много дней, тяжёлых лет, в которых не было и нет
Ни смысла, радости, и свет, лишь пробивался как завет
Мозг озаряя иногда и проясняя мысль тогда,
Что понапрасну жил всегда: и день, и вечер, и года,
Как будто замер он тогда не зная путь свой никогда,
Не понимая смысл иной и жил борясь с самим собой.
И дней пройдя круговорот в преодолении забот,
Пытаясь что-то изменить и жизнь свою перекроить
Оказывался только там, где потерял себя он сам:
В начале долгого пути без той возможности пройти
Путь, предначертанный Судьбой, как будто скованный собой,
Как цепью той-вокруг него, сковавшей жизнь, душив его.
И нить событий прервалась, и жизнь его оборвалась.
I
Ночь, тишина, огромная Луна в полночном, звёздном небе,
И Лунный Луч, как свет огня, вобравший магию в себя
Обворожительной Луны-Волшебницы ночной поры.
Был Лунной Тайной наделён, чудесной силой напоён
И послан Лунный Луч туда, где жизнь была умерщвлена,
Где смерть надела свой венок-печальной участи итог
На тело отданное ей придя за жертвою своей.
В тот час особый, роковой, наполненный ночной порой,
Где труп лежал совсем нагой в могильной комнате сырой,
В одежды смерти облачён и смертным духом заключён
И смерть заполнила собой пространство комнаты сырой.
Там смерти дух царил тогда и жизни сок вобрал в себя,
Там жизнь была поглощена и смертью выпита до дна.
Луч Лунный в комнату проник, собою осветил всё вмиг,
Постель, в которой смерть жила, вобрав всю жизнь у мертвеца.
Постель, где смерть жила тогда, была агонией полна.
Истерзанная простыня следы конвульсии несла:
Следы ногтей на простыне, клочки зажатые в руке,
Покойник простынь изорвал, когда в мученьях умирал
И простынь в кулаки зажал, когда последний стон издал.
И так лежал, и так застыл, когда в себя он смерть впустил.
Луч Лунный, скользнул по телу мертвеца, добрался до его лица,
Его не ярко осветил-на нём как будто бы застыл.
У мертвеца, его лицо, печать мучения несло.
Предсмертной судорогой свело, обезобразившей его:
Открытым ртом, оскалом диким, его последним смертным криком,
Как будто он пытался прочь, прогнать всю боль и превозмочь
Жестокие свои страданья, печальной участи терзанья,
Не в силах их преодолеть при всём неистовом желаньи.
Его открытые глаза смотрели вверх, на небеса.
Немой в них ужас отражён, как будто бы увидел он
Всю бездну адовой ночи-и нет обратного пути
Из непроглядной темноты, из ужаса кромешной мглы,
Всепоглощающей тебя и пожирающей тебя.
II
Что в бездне той, где меркнет свет, лишь только тьма даёт ответ,
Тьма, поглотившая в себя всю пропасть бездны без конца,
В которой жизнь теряет след и превращаясь тьмой в запрет.
Где нет краёв у вечной мглы, лишь только ужас темноты,
Сжирающей весь свет души и превращая там её, в своё подобие:
В ничто, блуждающее в темноте и ищущее где же, где
Тот край бездонной темноты, чтобы так вырваться из тьмы,
В которой мрак кромешной мглы и только бездна пустоты.
Там нет причин, там нет основ, лишь только холод страшных снов,
Тех, что влекут в бездонность мглы и пропасть вечной темноты.
Где ужас гонит прочь, долой, но бездна тянет за собой
И мрак, безжалостной рукой, бросает в бездну тьмы пустой.
Во мраке тьмы, во мраке бездны, где обречённый тьмой безбрежной
То, что осталось от души, скитальцем вечным в мраке тьмы
Влекомый в пропасть вечной мглы, проваливался в бездну тьмы
Пытаясь вырваться оттуда, но бездна втягивает всюду.
Так тьма влечет, так тьма играет и ужасом так обнимает
Бездонной, вечной темноты, откуда нет уже пути!
