Пробуждение
Когда в ночи пришел черед тем таинствам, которых ждёт
Усталый путник от Судьбы вымаливая путь найти
Туда, где счастлив будет он и не заботясь ни о чем
Свои года там проживёт вдали от тягостных забот.
Где нет страданий, нет невзгод и только счастие там ждёт,
Забытое уже совсем, как теплый полдень в ясный день,
В который хочется войти-и нет обратного пути:
Возврата к ужасам былым, страданиям живущим с ним.
К той прошлой жизни, где тогда,
Он умирал, и нет следа
От жизни глупой и пустой наполненной лишь суетой,
В которой прожил те года и не оставил ни следа.
За много дней, тяжёлых лет, в которых не было и нет
Ни смысла, радости, и свет, лишь пробивался как завет,
Мозг озаряя иногда и проясняя мысль тогда,
Что понапрасну жил всегда: и день, и вечер, и года!
Как будто замер он тогда не зная путь свой никогда,
Не понимая смысл иной и жил-борясь с самим собой.
И дней пройдя круговорот в преодолении забот
Пытаясь что-то изменить и жизнь свою перекроить
Оказывался только там, где потерял себя он сам:
В начале долгого пути без той возможности пройти
Путь, предначертанный Судьбой, как будто скованный собой,
Как цепью той вокруг него,
Сковавшей жизнь-душив его.
И нить событий прервалась, и жизнь его оборвалась.
I
Ночь, тишина, огромная Луна в полночном, звёздном небе,
И Лунный Луч, как свет огня, вобравший магию в себя
Обворожительной Луны-Волшебницы ночной поры.
Был Лунной Тайной наделён, чудесной силой напоён
И послан Лунный Луч туда, где жизнь была умерщвлена.
Где смерть надела свой венок-печальной участи итог
На тело отданное ей придя за жертвою своей.
В тот час особый, роковой, наполненный ночной порой,
Труп там лежал совсем нагой в могильной комнате сырой.
В одежды смерти облачён и смертным духом заключён,
И смерть наполнила собой пространство комнаты сырой.
Там смерти дух царил тогда и жизни сок вобрал в себя.
Там жизнь была поглощена и смертью выпита до дна.
Луч Лунный в комнату проник, собою осветил всё вмиг.
Постель, в которой смерть жила, забрав всю жизнь у мертвеца.
Постель, где смерть жила тогда, была агонией полна.
Истерзанная простыня следы конвульсии несла:
Следы ногтей на простыне, клочки зажатые в руке.
Покойник простынь изорвал, когда в мученьях умирал
И простынь в кулаки зажал, когда последний стон издал.
И так лежал, и так застыл, когда в себя он смерть впустил.
Луч Лунный, скользнул по телу мертвеца, добрался до его лица.
Его не ярко осветил-на нём как будто бы застыл.
У мертвеца, его лицо, печать мучения несло.
Предсмертной судорогой свело, обезобразившей его:
Открытым ртом, оскалом диким, его последним смертным криком,
Как будто он пытался прочь, прогнать всю боль и превозмочь
Жестокие свои страданья, печальной участи терзанья,
Не в силах их преодолеть при всём неистовом желаньи.
Его открытые глаза смотрели вверх, на небеса.
Немой в них ужас отражён, как будто бы увидел он
Всю бездну адовой ночи-и нет обратного пути
Из непроглядной темноты, из ужаса кромешной мглы,
Всепоглощающей тебя и пожирающей тебя.
II
Что в бездне той, где меркнет свет, лишь только тьма даёт ответ.
Тьма, поглотившая в себя, всю пропасть бездны без конца,
В которой жизнь теряет след и превращаясь тьмой в запрет.
Там нет краёв у вечной мглы, лишь только ужас темноты.
Сжирающей весь свет души, и превращая там её
В своё подобие-в НИЧТО.
Блуждающее в темноте и ищущее где же, где,
Тот край бездонной темноты, чтобы так вырваться из тьмы,
В которой мрак кромешной мглы и только бездна пустоты.
Там нет причин, там нет основ,
Лишь только холод страшных снов,
Тех, что влекут в бездонность мглы
И пропасть вечной темноты.
Там ужас гонит прочь, долой, но бездна тянет за собой,
И мрак, безжалостной рукой, бросает в бездну тьмы пустой.
Во мраке тьмы, во мраке бездны, где обречённый тьмой безбрежной
Скитальцем вечным в мраке тьмы, то что осталось от души,
Влекомый в пропасть вечной мглы, проваливался в бездну тьмы
Пытаясь вырваться оттуда
Но, бездна втягивает всюду.
Так тьма влечет, так тьма играет, так ужасом там обнимает
Бездонной, вечной пустоты, откуда нет уже пути!
