Дети Луны

На стыке созвездий –

Дети Луны.

Во зло отомщений –

Солдаты Земли.

Родился сын и полночная дочь.

Но радость ли это?

Умчится всё прочь

В бездонное лето,

А пыль лишь останется

Перед ответом.

И тучи нагрянут –

Зло над поэтом.

Красавица – дочь,

Уродливый сын,

Прекрасна, как ночь –

Уродлив, как свин.

Дороги уходят,

В точку сливаясь,

Добро не находят,

Злом восхваляясь.

И Бог поровну

Их оделил.

Оставив, грехи их все в сторону,

Он дал им равенство сил.

И радость побед,

И грусть поражений.

Прекрасный совет –

Из бездарных решений.

И дочь выбрала лёгкий путь

Чрез покои и сон:

Не желая свернуть,

Услышав стон.

Идея грабить и оскорблять

Вскружила ей голову вдруг.

Она и мешала ей сладко спать –

Вздыхать и ругаться вслух.

Хранитель огня –

Брат её бедный

(Те вкусы не для меня).

Он был себе вечно верный,

Дорогу избрал по камням:

К людям идя лицом

Чрез болота – по кочкам, ручьям,

Вдали вспоминая дом.

Он жил, чёрт знает зачем.

Всё вечно куда-то ходил.

Повёрнут он был совсем.

Он жизнь видел бродя

И песней по свету плыл,

Живя не для себя,

На зло он добром платил,

Путь по небу стеля.

Но тайную дверь он отворил,

Всё зажглось, закипело в нём.

Уродливый дуб царевну любил

Так – не сожжёшь огнём.

Он молился ночами,

Пускал мысли вслух,

Дивился очами,

Грустил в недуг,

Но что-то сказало: “Стой!”,

Он встал, но он шёл верёд,

Видел, что там за горой

Дороги, чернеется брод.

Он обернулся и посмотрел,

И вот он понял вдруг.

Увидел он свой предел.

И человечности круг.

А дева красива ушла

К другому прекрасну юнцу.

Он ждал, но она не ждала.

Но рок нашёл на судьбу.

Он плакал ночами

И всех ненавидел,

Давился цепями,

Невинных обидел.

Он стал грабить и воровать,

Ходить по деревням с ножом.

Всех обворовывать и убивать,

Паля за домом дом.

Он видел жизнь в крови,

В страданье, несчастье других.

Он стал таким внутри,

Как сотни убийц молодых.

Он был чудовищен, очень жесток,

С зелёным глазом огня.

Он с севера шёл на восток,

Невинных по полю гоня.

И даже пред смертью другим он не стал,

Он хотел ещё кровь.

Он был, как голодный шакал,

А всему виною – любовь.

 

(Апрель 1995)