Le siècle d'or

Луч солнца играючи выхватывает из цепких лап полумрака

Лоснящийся сытостью фетр цилиндра,

Дополненный пустотой брюк и фрака,

Вышагивающих по мостовой.

Змея рукава обвивает прокатный стан

Подруги, безрезультатно стремившейся стать боевой

Столько кавалеров, издёрганных нервов и лет,

Что по фреске лица уже начали неторопливый бег первые трещины,

Беззастенчиво наглые, как пресыщенный, жлоб или природа,

В лоб, у всех на виду, догладывающая лакомую руину,

Своим видом живописующую нерадостную картину грядущего

Смотрящей на нёё женщине.

 

Это le siècle d'or, светлый отрезок мрачной кривой,

Не полдень, не двадцать первый век, но что-то вроде.

Капли крови падают от усталости, не в силах сдержать топор,

Вязнущий в бесконечном самоповторе,

Вторя дробно лакированно-алым ноготкам,

Нервно пританцовывающим на грани...

Но если и можно от себя убежать,

То, пожалуй что, только чужими ногами.

 

Потому-то и набран запрос, и поднята шторка,

И светит звезда в полынью абсента на барной стойке,

И взгляд направлен из отсюда куда подальше,

Туда, где отражения — друг друга краше

Пишут виллами на воде чужую сказку,

И любящий мальчик,

Обхативший руками, как океан — сушу,

Согревая застывшую от одиночества душу

Тёплым лепетом, словно котёнок ласков,

Просит маму почитать ему на ночь кафку.