Прощай...

Я помяну

И свечкой и запиской.

Вот только панихиду не назначу,

Не потяну.

Летаю слишком низко,

Так низко, что ползу на финиш клячей.

Я не приму

Еду в тюремных мисках.

Она для тех, кто про него судачит.

Теперь в гробу

Я видел тех садистов

И на вопросы выругаюсь смачно.

 

Последний путь

Наверное не близкий.

В один конец заботливо оплачен.

Покаюсь,

Что просчитывал все риски,

Которыми себе бы напортачил.

Ему канун

С распятием и тризной,

А я перед иконами дурачусь

В родном краю

Крестов и обелисков,

Где не жалеют, не зовут, не плачут.