«Распад Вмёрзлазии»: часть четвёртая, действие четвёртое

Окливий

 

 

Уважаемые Читатели!

С наступающим Вас Новым Годом!

Здоровья, удач и радости в будущем году!

От чистого сердца:

Ваш Окливий.

 

 

Великая Поэма «Распад Вмёрзлазии»

 

 

Часть четвёртая: «Возмездие»

 

 

Действие четвёртое: «Потрясение Андрэалии»

 

 

Холодное октябрьское солнечное утро.

Рябь, пробирающая лужи хоть не ежеминутно,

Но всё ж с определённой – не просчитываемой – цикличностью,

(С заслуживающей одобрения периодичностью) –

Дробит, распределяет… нет! –

Рассыпает отражённый свет;

И хвастается некой (якобы имеющейся) идентичностью

С подвижной рябью (слегка похожей на застывающий цемент)

Облюбовавшей старый пруд. Весьма почтенный, мы заметим, пруд.

Пруду означенному наверняка накапало не меньше пары сотен лет.

А может быть и больше. Кто знает? – когда он появился тут?

Пока энтузиасты-водолазы исследованья дна его не проведут

Ответить точно – невозможно. Сей пруд – декоративный элемент.

Он обретался в рощице близ лефортвальской башни.

И обретался издавна. Запущенный его… или скорей – винтажный

Вид гармонировал с тяжёлой аурой от башни исходящей.

Пруд насыщался будто бы хандрой мертвящей.

Хандрой осенней. Хандрой витающей, зловещей; леденящей.

Порой пруд этот старый отливал оттенком бурым

Из-за обилия бесшумно приводнившейся листвы.

В дни пасмурные до безнадёжности он становился хмурым.

В дни солнечные наполнялся жизнью; млел от небесной синевы.

Терзающая лужи рябь определённое отобразила сходство

Между прудами… лужами… однако же противоборство

По сей причине (иль разногласие) произойти могло едва ли:

Не листья, а лучи прудам и лужам сходства придавали;

Их гаммой цветовой объединяли.

А рябь… рябь нагоняли

На лужи и пруды… ветра.

Века прошли, а ветры всё шныряли…

И создавали рябь… и с веток листья каждый год срывали…

Насколько предсказуемая, выверенная, консервативная игра!

Она дурачит нас… до последнего… до смертного, то бишь, одра.

__________ __________ __________

В то утро также было ветрено. Свет солнечный сиял,

Любуясь пёстрыми лесными ко́пнами Вмёрзлазии. Он весело гулял

И подле башни «Лефортваль» дарующим надежду жёлтым бликом.

Затем взбирался вверх по башне; по окнам пробегал.

Искрился на заострённом куполе её безликом.

И этим паче значимости башне придавал.

Кларэнда и Марикантина проснулись около восьми.

Двумя часами позже к воротам городской тюрьмы

Кортеж милашки Андрэалии подъехал. Из её авто

Сначала вылезли охранники: мужчины-великаны.

Потом покинула салон сама милашка Андрэалия. После чего

Она направилась (в сопровождении недремлющей охраны)

К входу в башню «Лефортваль». Её вело

Чувство тревоги. Но ступала

Милашка стройными своими ножками – спокойно, величаво.

Она уверенность, решимость излучала.

Спустя минуту Андрэалия проникла внутрь здания,

На КПП спецпропуск предъявив.

Ещё мгновение спустя, она (без свойственного богачам кривляния),

Телохранителей на пункте пропускном остаться попросив,

Исчезла в лабиринтах, образовавшихся из тёмных коридоров

Тюремной башни. Гул голосов охранников стихал. Ни споров,

Ни шуток более не было слышно ей.

Решётчатые окна, исполненные водяных узоров

От каждодневных (почти) утренних дождей

Следили за проходом Андрэалии едва ли не со страхом.

Она шла вверх неторопливым и величественным шагом.

Милашка направлялась к камере Изофия,

Где по её предположению (что есть по факту: версия-утопия!)

Должна была Кларэнда находиться.

Конечно же, с Кларэндой Андрэалия не преминула созвониться

Чуть ранее. Кларэнда ей ответила по телефону,

Мол: «Я уже спускаюсь, подобно аристейскому грифону.

Пожалуйста, сестричка, подожди меня у входа.

Я скоро выйду… неужто солнечно? – наладилась погода?..».

Ну и так далее. Передавать в подробностях тот диалог нам неохота.

Заметим только: беседа их совсем недолго длилась.

А что же… далее случилось?

Ох, торопыжничество! Де́вичья поспешность! Чему тут удивляться?

Милашка Андрэалия не стала дожидаться;

Продолжила вверх по ступенькам подниматься.

Зачем? То объяснимо: дабы скорей увидеться с сестрой.

М-да! Уж лучше бы она путь выбрала иной!

Судите сами: в одном из прилегающих к ступенькам коридоров,

В довольно тёмном, жутковатом месте

Ей встретились… ну, правильно! – эх, бенефис конкистадоров

Устроенный у водяного в болотистом уезде! –

Ей встретились две хорошо знакомые Читателю фигуры!

Смекаете? – кто именно? Эх, дать бы Андрэалии микстуры

От потрясения; от стресса!

Иль провести заранее сеанс акупунктуры!

На всякий случай. Дабы изгнать, как Патриарх наш наущает, беса!

Навстречу Андрэалии по лестнице спускались

Кларэнда и Марикантина. Они за ручки трепетно держались,

И, прячась в тень от видео-глазков,

Ежесекундно… страстно целовались.

По крайней мере, так Андрэалии почудилось. Каков улов! –

А? Какие рыбки в сеть её попались!

Сестра Кларэнды поначалу замерла. И… поразилась.

Опешила. Слюну сглотнула. Побледнела. Притаилась.

К стене прижалась; со стеною слилась.

И наблюдала… а действие там знатное творилось!

Там - на ступеньках, двумя (примерно) этажами выше. Эка дикость!

Кларэнда и Марикантина самозабвенно целовались.

Шептались… тёрлись друг об дружку… обнимались…

Затем растерянная Андрэалия увидела как незнакомка

«Зажав в углу» Кларэнду, похлопывает по бедру её негромко.

 

Андрэалия (про себя, глубоко потрясённая):

«Что это за спектакль? Что это за развратная девица?

Чего она творит?! Нахалка! Грубиянка! Кобылица!

Она… не может быть! – да! – лапает… мою сестрицу?

Целует её? А Кларэнда?.. О, двуязычный, биполярный логопед! –

Кларэнда девку эту… лапает в ответ?!

О, сил смотреть на домогательства такие просто нет!

Мне из дурдома, кажется, передают «привет»?

Я б застрелилась, если был бы арбалет!

Какой разврат! Сам чёрт в тюрьме сей бдительность утратит!

А ну! Переставайте, девушки! Переставайте! Хватит!

Меня, клянусь! – сейчас инфаркт прохватит!..».

 

Милашка Андрэалия ещё сильнее в стену вжалась.

Она смотрела, закрывала рот ладонью; ужасалась.

И слышала: сестра её в любви девице этой признавалась!

Да столь проникновенно! Кларэнда… будто унижалась!

 

Андрэалия (мысленно):

«…Мне это снится? Или впрямь

Кларэнда девушку целует?!

И до чего же страстно! Ням-ням-ням!

Как говорят в лесбийском клубе: «У-ню-ню-ню-нь! Шерше ля фам»!

И бёдра гладит ей!.. Вот интересно: а Изофий не ревнует?!

Вы гляньте… гляньте! – как Кларэнда-то воркует

С девицей этой! Изофий… о происходящем знает?

Да вряд ли. Кларэнду любит он и день-деньской по ней тоскует.

Вот, значит, методом каким сестра любимого «спасает»!

Теперь мне всё понятно! Но… что за ужасное виденье?

Недолго чувствам впасть в смятенье!

Протру глаза… вдруг? – это зренье

Спросонья чуточку шалит?

Моя сестра… с девицей (вероятно!) спит?!

Не может быть! Об этом думать даже жутко!

А представлять… ох, выпала печальная минутка!

Уж лучше б я не видела их тут.

Кларэнда снова вырядилась мужиком. Усато-бородатый плут!

Костюм мужской. Эх… На поцелуй их мне смотреть ужасно тяжко!

Ах, Андрэалия! Ах ты, страдалица, бедняжка!..

Но… кто ж целуется с Кларэндой? Мне не знакома эта стерва!

Взяла мою сестрицу в оборот? Изобретательная, хитрая Минерва!

Не лишним было б выяснить. Пока же поспешу убраться!

Не стану я мешать им… противно говорить! – пьфу! – целоваться!

О, ужас! О, проклятый «Лефортваль»! – обитель страха и разврата!

Сестра ж моя, по-видимому, окончательно рехнулась! Ах, досада!».

 

Взволнованная Андрэалия по лестнице тихонько вниз спускается.

За нею следом тень её, порхая, увивается.

Она (сестра Кларэнды) проходит через КПП;

Стоит у входа в башню, сама, как говорится, «не в себе».

Стоит, с ноги на ногу – словно пингвин – переминается.

Ждёт появления сестры. И, наконец, Кларэнда появляется.

Довольная и раскрасневшаяся. Луч солнечный у ног её играет.

Разгневанная Андрэалия Кларэнду за руку хватает

И за собой уводит. Они подходят к старенькому пруду.

Здесь Андрэалия и приступает к основному блуду…

Точнее – блюду, в уверенности находясь, что их никто не слышит.

Она в упор и с гневом смотрит на сестру и часто-часто дышит.

Пар вырывается из приоткрытого её, оскаленного рта.

Гоняют рябь по-прежнему ветра

По водно-лиственной поверхности запущенного пру́да.

Свет лужи множат, узнав математический закон неведомо откуда.

 

Андрэалия (ёжась от налетающих порывов ветра):

Я вижу, в образ ты в мужской вполне вжилась!

 

Кларэнда (поправляя растрепавшиеся волосы):

О чём ты, Андрэалия?

 

Андрэалия (насмешливо):

Тебе же, несомненно, всласть

Носить усы и бороду? Да? А за́ ночь ты… хорошо отоспалась?

Скажи мне. Только честно.

 

Кларэнда (чувствуя подвох и невольно краснея):

Ух… если тебе это интересно…

 

Андрэалия (скрестив руки на груди):

Да ещё как! Не представляешь – до чего мне интересно! Позарез!

Такой проснулся, знаешь, интерес…

Но для начала… ответь-ка… радужная цыпа. Я очень буду рада

Один моментик прояснить.

Скажи: а на губах твоих – блестит твоя помада?

 

Кларэнда (машинально дотрагиваясь до испачканных помадой губ):

Э-э-э… понимаешь… оттенки могут разные ведь быть…

 

Андрэалия (кутаясь в большой шарф):

Оттенки? Могут. Особенно тогда, когда соединить

Ты собственные губы успеваешь с… губками подружки;

Когда из благородных девушек ты переходишь в… потаскушки.

И добровольно! Из «натуралок» переносишься в… «лесбушки»!

 

Кларэнда (удивлённая):

Что?!

 

Андрэалия (ещё более насмешливо):

А ничего! Оттенки… то ли поцелуев, то ль помад

(Запечатлённых на твоих губах) я смутно различаю!

Твой кавалер имеет талию осиную и… аппетитный женский зад?

Реальность я – ответь – не искажаю?

Но нет! Хоть я и женщина, «помадных мод» таких не понимаю!

Ты долго будешь отпираться?.. Ты думаешь… я ничего не знаю?

 

Кларэнда (испугано):

М-м-м…

 

Андрэалия (стараясь говорить негромко):

Мычание – для ситуации сложившейся годится.

Ты не корова… но, кажись, ослица!

Давай. Раскалывайся! Ну? Кто эта прыткая девица?

Девица, сумевшая по-хищнически ухитриться

Тебя – красотку – окрутить?

С кем ты там тискалась на лестнице? Вот взять тебя бы да прибить!

 

Кларэнда (в сторону):

Допрос суров! Хоть в пруд мне в этот мрачный провалиться!

Откуда Андрэалии известно, что меня девушка успела охмурить?

 

Андрэалия (презрительно):

Ну? Признавайся! У тебя роман?

С особой этой надзирательно-тюремной?

Видать, окутал европейский вас туман!

Не удивительно! – при пропаганде-то ЛГБТэшной каждодневной!

Кругом – «лесбухи», геи… из иноземья поступает к нам дурман!

 

Кларэнда (нервничая и кусая губу):

Мы сами-то, по сути, иноземцы!

 

Андрэалия (усмехнувшись):

Пусть так. Однако же – не извращенцы.

Давно ли ты очаровалась данной куртизанкой?

 

Кларэнда (недовольно фыркнув):

Не говори так про неё! Не притворяйся пуританкой!

Быстрее – куртизанка я. Поскольку соблазнённой

Была Марикантина… мной.

Она бродила… будучи в меня влюблённой.

Я оказалась её тайною мечтой.

Любовь ответную ей дать мне не составило труда.

Когда нас любит кто-то, мы не имеем права не ответить «да».

Ты верно понимаешь, Андрэалия. Мы с нею – пара.

И, кстати, как ты про нас узнала?

Шпионов вездесущих подослала?

 

Андрэалия (не скрывая ужаса):

Нет. Я вас увидела сама. И только что. Не беспокойся.

 

Кларэнда (в сторону):

Пылаю вся! Водой хоть стухшей из пруда́ сего умойся! –

Чтоб остудиться!.. жар изгнать!.. унять тревоги зуд!

 

Андрэалия (едва веря собственным ушам):

Марикантиной, стало быть, её зовут?

 

Кларэнда (еле выдавливая из себя фразы):

Да. Она «большая шишка» тут.

Её отец – руководитель комплекса тюремного.

Как видишь, нет ничего здесь необыкновенного.

 

Андрэалия (ошарашено глядя на сестру):

Нет необыкновенного? Серьёзно? Ну а дальше?

Не испугаешься ты, если донесут о вашей связи нашему папаше?

Тебе не кажется, что ваша пылкая любовь – о, жуть! – обречена?

 

Кларэнда (убрав в карманы плаща замёрзшие ладони):

Нет! Марикантина мне теперь жена!

 

Андрэалия (прикладывая пальцы к вискам):

Чего-чего? Моя сестричка окончательно сдурела?

Ты, очевидно, от перегрузок нервных очумела!

Какая может быть у женщины – жена?!

У нас в стране законодательно запрещена

Такая вольность! А ты… пусть и свободна, пусть не укрощена! –

Никем, но… «Жена у женщины»! Ужасные слова!

Ты… спятила… а у меня кружится голова…

Вращается волчком. И мысли словно губка-растеряшка.

Кларэнда… ты… о, богиня Мара! – ты моя бедняжка!

Ах, неужели тебе в постель ложиться с этой девкой не противно?

О, что сказал бы нам наш предок – Великолепный Агостино?

С другой ведь стороны я понимаю… то не дивно:

Отчаянье, разлад с отцом, война позорная, арест Изофия, тюрьма!

События последних месяцев совсем свели тебя с ума!

 

Кларэнда (дурашливо изображая припадок):

Да не совсем. Чуть-чуть, наверно, но… не так уж.

 

Андрэалия (начиная понимать тяжесть сложившейся ситуации):

Нет, тебя срочно надо выдать замуж!

Хоть за кого-нибудь! Ты… явно (как и я, наверно) «не в себе»!

Да! Замуж! Хоть за Изофия (из франкфуртского клана Орвилье) –

Потомственного скромного банкира...

Хоть за слугу Треплуху… хоть за… бродячего факира!

Но только не за бабу!

 

Кларэнда (продолжая кривляться):

Марикантина мне мужчину заменила!

 

Андрэалия (не в силах больше сдерживаться):

С какой бы радостью тебя я отлупила!

Пьфу! Гнусь не посконная! О, остров Лесбос! Срам! Галиматья!

 

Кларэнда (имитируя припадочную трясучку):

К замужеству давно готова я.

 

Андрэалия (хватая сестру за руку и направляясь к кортежу машин):

Всё! Хватит! Поехали домой.

Здесь холодно. И ветрено. Пруд полнится едва заметною волной.

Волной морщинистой, рябой.

Дел неотложных ворох – по́ боку. Займусь вплотную я тобой.

Ну, надо же! Всего на месяц тебя выпустила – эх! – из поля зрения…

И сразу розовое получила озарение!

Уж огребла, так огребла!

Да прекрати ты это представление!

Кончай дурачиться. Ух, до чего же на тебя я зла!..

 

 

Действие четвёртое завершено.

 

 

Продолжение следует…

 

 

Третья декада Декабря 2023-го года от времён Первых Строек на Прекрасных Сугробах