Паром из Хельсинки
Рuhka rahus, sõber...
Шагнёшь — и пол уходит из-под ног.
Когда бы вправду был на свете бог,
Ты стал бы тварью на ковчеге Ноя.
Конечный пункт — в невидимой дали.
И мысль, что под ногами нет земли,
Не восторгает. Впереди — ночное
Пространство моря в дождевой пыльце.
Подсвечивая капли на лице,
Прикуриваешь. Тянешь дым глотками.
И чувствуешь нутром, с каким трудом
Плывёт сквозь шторм многоэтажный дом,
Покачивая влажными боками.
Под шквальным ветром волны бьют в борта…
А где-то существуют поезда.
В них движутся вменяемые. Кроме
Таких как ты. Извилист путь, увы.
Сначала самолётом из Москвы
До Хельсинки, а дальше на пароме
К друзьям: сидеть в кафе, глазеть в окно,
Болтать о пустяках и пить вино.
Подняв очередной стакан под пиццу,
Хихикать: «Нет, вы точно тормоза…
Смотри — всё те же люди год назад
На той же крыше клали черепицу!».
А сыбер (так на местном будет «друг»),
Рассевшийся как конунг на пиру,
Дожёвывая веточку укропа,
Заметит, приподняв стакан в ответ
(В эстонском языке шипящих нет):
«Ты вецно едес в Таллин церез зопу».
И будет на заре безмолвен мир,
Когда трезвящий утренний зефир
Пригонит вас на Ратушную площадь.
И станет слышно в блекнущей ночи,
Как по камням копытами стучит
Невесть откуда взявшаяся лошадь.
Всё ровно так и будет. А пока
Очередную дозу табака
Пришла пора спалить на фоне моря,
В балтийский воздух выпуская дым.
И верить в то, что будешь молодым
Ещё лет сто. И жить, не зная горя.
***
Теперь на море штиль — стоит вода.
Пустой паром уходит в никуда,
Маршрут теряя между городами.
На маяках давно погашен свет.
И то, что под тобой опоры нет,
Становится всё явственней с годами.
