GAUDENSURBE (В СОАВТОРСТВЕ С ЮРИЙ ЯВОРОВСКИЙ И MAKSANYA)
Аудиозапись
Радио Маньак. Ночной эфир.
У микрофона Maksanya, Юрий Яворовский, Твоя Гербера.
Музыкальное оформление – Юрий Яворовский.
Погоды стояли осенние, прохладные.
И ладно бы, только стояли.
Но они стояли столбом.
Дыбом.
Совсем без настроения,
без упокоения,
без покаяния,
но с вожделением.
Смотрели томно на город
и вздыхали.
Тянули к нему руки свои бесконечные,
бесчисленные,
озябшие,
проникающие.
Город не любил столбы,
он любил колонны.
Любил, когда они маршировали
по его улицам и проспектам.
Но это летом.
Поэтому город тоже стоял
и не опадал.
Держался из принципа.
За принципы.
Осыпаясь желтым,
шурша рыжим,
растирая туманом пыль в своих окнах.
Он стойко выдерживал
все поползновения
погод.
Кутался,
немного прятался,
но ничто не могло скрыть его стойкость.
Погоды пускали туманы и другие жидкости,
парили,
вздыхали,
капали желудочным соком,
и всё тянулись к городскому естеству.
В городе зачиналась жизнь.
Совсем не прохожая.
Погоды стояли.
Подрагивая от шлепков
мускулистого бриза.
Одна,
теряя равновесие и сознание,
изредка и безнадёжно интересовалась у второй:
- Как он там?
- Стоит... - вторая вздыхала томно.
Томность перетекала в истому,
истома в вожделение.
Погоды изнывали
и временами изнемогали.
Город был непреклонен.
Погоды вытягивали к нему стволы,
лонгировали ветви,
прорастали корнями в плоть.
Сочась живительными парaми,
насыщая клетки,
полоски и ромбики.
В городе закипал глинтвейн.
Погоды стонали.
Взвивались над городом
птичьими стаями
и плавно оседали на его проводах.
Погоды были неугомонными
и такими дождливо-трогательными:
то искрили,
расшалившимися не по сезону молниями,
то царапали маскулинные плечи
портового Карфагена остроконечными
солнечными лучами
и неустанно кружили голову
своей непостоянностью.
Щеки города мерцали
разноцветной иллюминацией ночных витрин,
а главные артерии – лихорадили светофорной дрожью.
Город ритмично пульсировал,
готовый в любую секунду излить
свой горячий глинтвейн в бокалы всех ночных заведений.
В городе не утихала жизнь.
Совсем не прохожая.
