Тяжкое

Она носила пилотку

гражданской авиации Советского союза

и в совершенстве знала три языка.

У неё стройные ноги,

с её фигуры чертили лекала модельеры

немецкого филиала журнала Бурда́.

 

А теперь у неё только сотки.

Шесть – огород. Там, в основном, лебеда.

А остальное – настойка. Сто пятьдесят из черноплодной рябины.

Пьёт, чтобы забыться ...

Наверняка.

 

Мечтает, чтоб её не забыли – хотя бы соседи...

... пьёт всё равно

рябиновую настойку – а знаешь, почему?

– Сама то она забыть не может

тот рейс, когда уступила смену Надежде Курченко.

 

... А та возьми да и погибни в борьбе с террористами...

 

А кто-нибудь, кроме неё сейчас помнит Надю?