Говорили...

Ей всего-то и было – тринадцать неполных лет,

а под рёбра уже просочился холодный свет,

пометался недолго, поднялся, застыл в глазах.

 

Не гляди на неё – не уйдёшь, пропадёшь во льдах…

 

Ей каких-то пятнадцать.

Внутри у неё – огонь.

 

Если хочешь обжечься – вперёд, подойди и тронь.

 

Воспалённые связки от песен морских ветров,

и тату на ключице.

Из дерзкого слова off.

 

– Если хочешь кричать, – говорил ей отец, – кричи.

Только с ветром не спорь. Для него ты ничто – песчи...

 

Не умела она,

не привыкла она молчать,

ей хотелось быть штормом, хотелось быть белой ча...

 

Ей семнадцать почти.

Про таких говорят – свобо...

По таким, как она, бесконечно тоскует Бог.

Про таких говорят – ураганы у них внутри,

и пошёл бы Бофорт со шкалою своей на три...

 

У неё за душой лишь азарт и любимый сёрф,

и гремучий коктейль из солёных и хриплых слов.

 

Говорили, – в тот день с моря слышался дерзкий смех:

 

«Если любишь – возьми, если смел – докажи, что сме...»

 

Ветер любит безумных, он тоже – немного псих, –

повернулся лицом, налетел…

и внезапно стих…

 

 

Говорили потом, – если ветер волну седлал,

погоняя всей дюжиной баллов девятый вал, –

над высокой водой ликовала, себе верна,

белокрылая сиплая чайка…

 

всегда одна.