Старая солдатская сказка
31.12.17г.
По дороге столбовой,
Шёл солдат к себе домой.
И не сержант, и не ефрейтор,
Был он просто, рядовой.
Так, на службе у царя,
Откровенно говоря,
Четверть века оттрубил,
Щедро доблестью соря.
На широкой, на груди,
И медальки не найти.
Царь был скрягой несусветным,
Плюшкин, мать его яти.
Зато праздничный камзол,
В дырках весь от всяких зол.
От штыков, от пуль, осколков,
В битвах нахватал сокол.
Но Сэмэн не унывал,
Знай себе, домой шагал.
Чтоб идти не скучно было,
Тихо песню напевал.
Велика Россия-мать,
Коль пешком по ней шагать,
Прям из Питера во Владик,
То можно ' даже устать.
Вот и наш устал солдат,
Посерёдке, аккурат.
Он решил в стогу духмяном,
Скушать финский сервелат.
Ведь последние пять лет,
Сторожа от разных бед,
На границе службу нёс он.
Фин радушный был сосед.
Источает стог дурман.
Льёт вино солдат в стакан.
Глядь к стожку его подходит,
Вековушный старикан.
Лик его подёрнут мхом.
Ливер стянут кушаком.
Очи выцвели на Солнце.
Телом схож с трухлявы пнём.
Опершись на посох свой.
Завздыхал дед:- О-ё-ёй!
Угости солдат колбаской,
То есть, поделись едой!
Мне что хлеб, что сервелат,
Пулемёт, иль автомат….
С Суворовым я в Альпах лазил,
Ведь душой и я солдат.-
Сенька режет бутерброд,
Его деду подаёт.
И дед ртом своим беззубым,
Этот бутерброд жуёт.
Бутерброд, запив вином,
Лыбится беззубым ртом,
Поурчав набитым брюхом.
Задремал дед в стоге том.
Расстелив в стогу бушлат,
Закимарил и солдат.
Спит, вдыхая полной грудью,
Сена чудный аромат.
Солнце на небе блестит,
Тучка но небу летит.
А Сэмэн, солдат в отставке,
Безмятежно в сене спит.
А тем временем дедок,
Корень хрена ему в бок,
Из-за пазухи вдруг вынул,
Вещевой простой мешок.
Отряхнул труху, и пыль.
Не то сказка, не то быль.
В пыльном облаке мелькнула,
Тень, как чёрный нетопырь.
Дед мешок тот развязал,
Тут же из него достал,
Всё-всё-всё, что ненароком,
Вещмешок в себя всосал.
И чего в нём только нет.
Скалка, дюжина котлет.
Яйцерезка, мясорубка,
С барабаном пистолет.
Не проросший ещё дуб*
Альпинистский ледоруб.
Две десантные тельняшки,
Рваный заячий тулуп.
*- по всей видимости, жёлудь…
С бриллиантами сундук,
Длинный, высохший бамбук.
И конечно фишка года,
Робин Гуда меткий лук.
Одноногого штиблет.
В шприце чистый «марафет».
И поломанный конечно,
Крестоносцев арбалет.
Балалаечка без струн,
Старый, бабушкин шушун.
И куплет, на древнерусском,
Что мурлычет Кот-Баюн.
Противень жареных язей.
Состоянье трёх князей.
Вечный нламень, Олимпийский,
Тот, что свистнул Прометей.
Два наваристых мосла,
Одичавшего осла.
Не козу по кличке Манька…
А блохастого козла.
Брёвна на крестьянский сруб.
Пропуск в мушкетёрский клуб.
Фото «ню» всех звёзд эстрады,
Чтоб их выставлять в «Ютуб».
Два брикета анаши.
Рисовать, карандаши.
Чудо-латексную соску,
Что сосут все малыши.
Пробудился наш Сэмэн.
Что ж он видит? Вот те хрен!
Прямо Кучинскую свалку,
Тут устроил старый «man».
Сеня крикнул:- Что ещё,
Может выкинуть мешок?
Здесь лишь пыли не хватает,
От мной пройденных дорог!-
Дед в ответ:- Послушай, Сень.
Что кидать тень, на плетень?
Я волшебник из под Пскова,
А не застарелый пень!
И вот это вот мешок,
Чтоб всё было хо-ро-шо,
Безвозмездно, то есть даром,
Дать хочу тебе, браток!
Вещмешок волшебный ведь.
Тебе стоит захотеть,
И он всё в себя затянет,
Мясо, птицу, прочу снедь!
Хошь кита, а хошь слона….
Ведь мешочек мой без дна.
От его тягловой силы,
Не спасёт и Сатана.
А Сэмэн в ответ ему:
- Что ж мешок я твой приму!
Дай мне только разобраться,
Что к чему, и почему!-
Дед прищурился в ответ:
- Тут секретов вовсе нет.
Кому скажешь:- Марш в мешочек!-
Пропадёт того и след.-
Тут замшелый дед исчез,
Взмыв как птица ввысь небес.
Лишь мешок лежать остался,
Предвкушением чудес.
Темя почесал солдат.
Он же был подаркам род,
Ведь за годы своей службы,
Не видал солдат наград.
На плечо мешок взвалил,
Хлеб доел, вино допил,
И в неблизкий путь пустился,
Поднабравшись свежих сил.
На пути где шёл солдат,
Вдруг возник невзрачный штат,
Княжил в штате том невзрачном,
Местный горе-меценат.
На стезе, что он развил,
Не жалея княжьих сил,
Появились три коросты:
Завись, Жадность, Крокодил.
Зависть в облике Кота.
Жадность с ликом Пасюка.
Крокодил в своём обличье,
Как святая простота.
Крокодил, ленивым был.
Только жрал, да пиво пил.
Вот и стал размером с гору,
Хладнокровный тот дебил.
И с тех пор штат захирел,
Был цветаст, а стал вдруг сер.
Князь из сил из княжьих вышел,
В поиске конкретных мер,
Против этих трёх корост.
Только был вопрос не прост.
Тех, кто вызов Злу кидали,
Отнесли всех на погост.
Этих, Кот защекотал.
Тех, Пасюк к рукам прибрал.
Ну, а тех, кто посмелее,
Крокодил живьём сожрал.
Вот в такой печальный штат,
Отставной забрёл солдат.
Князь открыл Сэмэну душу,
Применяя крепкий мат….
- Так и так брат, горе нам.
Посуди служивый сам,
Нечисть княжество пожрала.
Как бабай сожрал лагман.
Жадин, прорва развелась,-
Продолжал канючить князь:
- И завистливых не меньше,
Всюду встретишь, аки грязь!
Крокодил, который злой,
Он покончил с Добротой.
Прочь из княжества подался
Поголовно, люд простой.-
Князю Сеня «баки бьёт».
Обещание даёт,
Что на Злобу, Зависть, Жадность,
Он управу-то найдёт.
Князь на радости такой,
Закатил тут пир горой,
Сам, от счастья прослезился.
Надоел знать геморрой.
***
Вот и княжеский дворец,
Во дворце полный пипец.
Всё под толстым слоем тлена.
Видно, что дворцу конец.
В тронный зал Сэмэн идёт,
Княжий трон себе берёт,
Сев в укромном уголочке,
Терпеливо нечисть ждёт.
Как полночный час настал.
Из камина в тронный зал,
Вылез вдруг Котейка жирный,
И не громко заурчал.
А в окошко влез Пасюк,
И по замку сделав крюк,
Поздоровался с Котейкой:
- Как здоровье, милый друг!
А где друг наш, Крокодил?
Где пропал этот дебил?
Может мяса обожрался,
Или эля перепил.
А тут с лестничных перил,
В зал влетает Крокодил.
Он своей раскрытой пастью,
Прямо в печку угодил.
Выплюнув из пасти жар,
Лапы корешам пожал,
Заявив, что эль и мясо,
Для него Бесовский дар.
Охраняя ареал,
Скольких ворогов сожрал?
Так сказать, что он за дружбу
Безвозмездно пострадал.
Все те лишние кило,
Тянут сильно, как ярмо.
Да и пахнут неприятно,
Словно свежее дерьмо.
Мерзкое амбре и вес,
Кого хошь загонят в стресс,
Невзирая на природу,
И на хищный интерес.
Крокодил повёл ноздрёй,
Подбоченясь как ковбой:
- Что я чую, мои други?
Это русский дух живой!
Нужно нам сыскать гостей,
Из гостей наварим щей.
Днём с огнём ведь тут не сыщешь
Никого, окромя вшей.-
Усмехнулся Кот-Баюн:
- Не дыми здесь, как тютюн!
И хвостом не извивайся,
Будто угорь, или вьюн!
Чтоб словить чужих гостей,
Нам ненадобно сетей,
Да и факел нам не нужен
Тот, что свистнул Прометей.
Пусть в подвал идёт Пасюк,
Он же крысам сын, и внук.
Я же, Кот, чердак накрою,
Паутиной, как паук.
В торном зале Крокодил,
Все проходы перекрыл,
Чтобы в пасть, аки в капкан,
Гость незваный угодил.
Нечисть в замке ищет Русь,
Будь то «боров», или «гусь»,
В пять минут они разыщут,
Чтобы сгрызть его, хрусть-хрусть.
А служивый в уголке,
С доброй люлькою в руке.
Дым колечками пускает,
Позабывши о мешке….
Крокодил, Кот, и Пасюк,
Гренадера взяли вкруг.
Лязгают, шипя, зубами,
Чтоб внушить ему испуг.
Но боец, всегда боец,
И служивый молодец,
В руку взял не меч, не саблю,
А из дерева корец.
Пасюку, как брякнет в лоб,
И у того с глаз искр столб.
Но грызун и есть грызун,
Он корец зубами, цоп.
Деревянный, вмиг изгрыз.
Он ведь повелитель крыс.
Да и Кот прям в зад вцепился,
На когте одном повис.
Крокодил зубами щёлк,
Словно дикий злобный волк.
Он что сытый, что голодный,
Всё ж в людишках знает толк.
У бойца в глазах испуг,
Понял он, ему каюк.
А тут бац, мешок волшебный,
Перед ним на землю, бух.
Сеня зачитал стишок:
- Ну-ка, нечисть, марш в мешок!-
Троица в мешке исчезла.
Там сидит, и всё. Молчок.
Тут и сказки бы конец.
Ведь свободный стал дворец.
Но по классике сюжета,
Был коварен князь-подлец.
Люд пока всё пировал,
И солдата прославлял,
Княже взял мешок волшебный
И, тихонько развязал.
Крокодил, Кот, и Пасюк,
Вновь свободны стали вдруг.
Навели, и страх, и ужас,
Прям на всех людей вокруг.
А продажного князька,
Они взяли за бока,
И щекочут, и кусают,
Как последнего чушка.
И несчастный князь опять,
Стал дружину в помощь звать.
Чтоб дружина это Лихо,
Приструнила так сказать.
Тут дружинные «орлы»,
Наточили топоры.
И пошли войной на Лихо.
Чтоб сыграть с ним в «Царь-горы».
Только Зависть, Жадность, Зло.
Разрослись зело борзо.
Как дороги в непогоду,
Русь в пороках развезло.
Ну, а где же наш Семён?
Да в пути, в дороге он.
Князь-надёга ж его кинул,
Втюхав дутый миллион.
Да. Но русский-то народ,
Зависть он не признаёт.
Впрочем, он и жадным не был,
А скорей наоборот.
Злость народу не к лицу,
Как кокошник молодцу.
И он шлёт Сэмэну просьбу,
Словно батюшке-отцу:
- Выручай народ отец!
Ты же ведь из Наза Спец!
И оружьем можешь сделать,
Зубочистку и, корец.-
Слыша лестные слова,
Сеньки кругом голова,
Он давай словно Гудини,
Превращать в мечи дрова.
Оглобля, как копьё торчит.
Из фанеры вышел щит.
Кистенём, что из полена,
Возгордился б и бандит.
Только с дерева копьём,
Вряд ли совладать со Злом.
Ведь для Лиха лом жележный,
Не опасен нипочём….
Кобениться Сэмэн не стал.
Свой мешок опять достал,
И заклинания слова,
Тут же с жаром зашептал.
И мешок, япона мать,
Лихо засосал опять.
Супротив мешочной тяги,
Князь не в силах устоять.
Так во чреве у мешка,
Зло исчезло на века.
Но зато возникла сказка,
Про Семёна-простока.
Будет помнить чернь и знать,
Мирный люд, а так же рать,
Как в Российском государстве,
Наступила БЛА-ГО-ДАТЬ!
