Вот только б он не догадался...
Из Книг жизни земной
ВОТ ТОЛЬКО Б ОН НЕ ДОГАДАЛСЯ...
Отцу Владимиру Зязеву,
митрофорному,
65-летнему
Я думал, что пришла хана —
Себя читать я не умею.
Но тут спасла меня жена
Сноровкой дикторской своею.
Под пенье радиоструи
Она из ямбов и хореев
Читала опусы мои,
Но под фамилией Андреев.
Всё было славно, по уму,
Но кое-что неладно было —
К Андрею, деду моему,
Бесследно слава уходила.
Он был хороший человек,
Но, есть большое подозренье, —
Не написал за целый век
Ни одного стихотворенья.
Всю жизнь он сеял да пахал,
И вот такая вышла штука —
Теперь он славу получал
От виршеплётистого внука.
Я к славе холоден вполне,
Она не водка и не сало.
Но почему-то шибко мне
Надоедать бесславье стало.
Уж я не мальчик! Шестьдесят
Давно, как батюшке, с хвостищем.
А всё без славы. Говорят,
Так и помрёшь, наверно, нищим.
Но славный батюшка, мой друг,
В своих беседах сокровенных
Мои стишата как-то вдруг
Читать и нощно стал и денно.
Прочтёт и тут же бросит в зал,
В эфирное, точнее, море,
Что вирши эти написал
Мой лучший друг, Ефремов Боря.
Да ведь еще расхвалит так
И душу грешную потешит,
Что всякий мой и друг и враг
Затылок сивый свой почешет.
И добрых слушателей рой
Пошёл звонить и днём и ночью,
Что, дескать, батюшка герой,
И я герой с ним, между прочим.
И электронное письмо
(Теперь не в почести бумага)
Пришло нам с батюшкой само
Из запредельного Чикаго.
И снова говорится в нём,
Что с интересом неизбежным
Нас ночью слушает и днём
Раскидистое зарубежье.
И вновь героями зовут
Во времени, мол, нашем новом.
И что потомки нас почтут
Горячим благодарным словом.
А впрочем, подвиг тут какой?
Ну, языки подразвязали,
Ну, о беде страны родной
Мы правду-матушку сказали...
Не знаю, может, кто сбрехал,
Но ратник правды Евтушенко
Раз передачу услыхал
И прослезился: – Женька! Женька!
Ты громом яростным гремел,
Ты тряс правительства, народы,
Но пересилить не сумел
Священника из той породы,
Какую на Руси зовут
Крапивным семенем от века.
Откудова он взялся тут?
Не слышал громче человека!
Как будто ста церквей набат,
Его слова гремят над миром.
И это нынче стар и млад
Считают радиоэфиром.
Дай пару слов и мне сказать,
Уж силы в лёгких не хватает,
А он, в разэтакую мать,
Опять Ефремова читает!.. —
Поэт сквозь талсинскую ночь
Свою излить пытался душу.
А я-то был совсем непрочь
Беседу батюшкину слушать.
Ишь как грохочет и поёт,
Ну а местами — просто тает...
И снова за душу берёт,
И снова душу вынимает...
Конечно, это Божий дар!
Здесь, на Урале, а не в Талсе!..*
Вот только б он не догадался
Просить за чтенье гонорар!
21.02.2011 г., день.
* Талса— один из городов в США, где жил русский поэт Е. А. Евтушенко
** Помолимся за батюшку — он уже два года в Вечности.
