воскрешая

к северу вьётся лесок;

к сердцу ползёт холодок,

но твоих наливных рук

напевы – как сердца стук.

любовь – олень молодой.

любовь – конёк вороной.

любовь постигает дзен

пропахших кровушкой стен.

 

мы не качаем права –

просто качаем слова,

а слова качают нас

сквозь галактический фарс.

хохочет в короне тварь,

а за февралём январь

в свой мертвенно-бледный рот

убитый воздух несёт.

 

голову щедро сложить

велят строители лжи,

но неприметно у нас

в мыслях пульсирует джаз.

я рок-н-ролльный пижон.

нездешним я окружён

в гробу озябших небес,

где снег заснул на развес.

 

в нас неуклюжей своей

верой дрянной соловей

впотьмах всё громче свистал,

правя дыхания сталь.

сталь всё ровней и ровней

в наших районах дверей,

открытых в шёлковый плен

пропахших баландой стен.

 

станет червивой река.

плешивые льют века

время печальных ракет,

забывших и свет, и след,

но я, росяной поэт,

золотистый холод лет

и глюков державных жуть

в эту ночь переложу.

 

слова и заборы в ноль

пропахли кровью давно,

равно как, впрочем, и сны

пропахшей тоской стены.

погон золотых моча

бьёт тяжелее меча

в пропахший дрёмой висок.

к северу вьётся лесок…