От чего отказался Есенин-1

ОТ ЧЕГО ОТКАЗАЛСЯ ЕСЕНИН

 

(Литературный анализ)

 

1.

 

Давно хотел разобраться в проблеме нынешнего повального увлечения на интернетских сайтах литературными образами, которых в публикуемых опусах, как солёных груздей в кадушке заядлого грибника.

 

Хотел, да всё не было повода, а тут появился.

 

Дали в Поэмбуке «Осень» Васильева. И горохом посыпались наивосторженнейшие отклики. А в стихах — сплошные образы, большинство которых только удаляют читателя от осенней красоты. Высказал по этому поводу мнение. И поднял читательскую бурю.

 

Я бы не откликнулся на дружную ярость оппонентов, зная непробиваемость авторского визуального большинства относительно настоящей, оправданной образности в поэзии. Но поместил заметку один из действительно одарённых поэтов, правда, по нынешней моде, тоже страшно увлеченный созданием длинных образных гирлянд.

 

Небольшая перепалка между нами вспыхнула. Он мне: дескать, поэзия — это вообще мышление образами, и другой поэзии не существует. Сочиняю ответ, хочу отослать на его страничку. И оп! — я уже в «чёрном списке».

 

Впрочем, эти заметки не для того, чтобы «сквитаться» с оппонентом. Бог с ним. Не хочет понимать главного в сочинительстве — может, поймёт позднее. Талантливые всегда к простоте классической приходят. Однако тема зашевелилась в душе, потребовала своего выявления. А тут ещё удалось купить у букинистов пятитомник Есенина, первое издание всех его известных к тому времени произведений. Я знал, что там опубликованы рассуждения поэта об имажинизме и отходе, отказе от него. Как было не воспользоваться этим! Сам создатель школы образной поэзии отрёкся от своего дитяти. Ничего не сыщешь более убедительного для доказательства, что право на жизнь имеет лишь образ естественный, органичный, отвечающий высоким требованиям литературы. И я решил «ограничиться» добросовестным анализом медленного, трудного, но закономерного перехода Есенина от горячего юношеского изобретения к истинно поэтической Пушкинской традиции.

 

В есенинских заметках «О себе» (октябрь 1925 года) есть свидетельство, объясняющее раннюю тягу поэта к образу: «С восьми лет бабка таскала меня по разным монастырям, из-за неё у нас вечно ютились всякие странники и странницы. Распевались разные духовные стихи». Русское народное творчество и переплетённое с ним церковное, монастырское неразрывно связаны с образным  восприятием мира. Пошло это с древних времён, когда невоинственные славянские племена кочевали по лесам-полям с певучими гуслями. Позднее традиция укрепилась христианской верой, поэтическим повествованием Библии. («Господи! не в ярости твоей обличай меня и не во гневе Твоем называй меня, / ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука Твоя тяготеет на мне». Псалом 37).

 

Песнопения странников, церковные службы, народная речь, бабушкины сказы о Евпатии Коловрате и

Марфе Посаднице, дедовские приобщения к Библии и христианским преданиям, знакомство со стихами Кольцова, Никитина в Константиновском народном училище и со «Словом о полку Игореве» в Спас-Клепиковской учительской школе – вот что привлекло внимание будущего великого лирика к яркому образу, без которого русское поэтическое творчество себя не мыслило. Известно, что Сергей в Спас-Клепиках читал наизусть древнюю поэму о князе Игоре. («О Боян, соловей старого времени! Вот бы ты походы эти воспел, скача, соловей, по мысленному древу, летая умом под облаками, свивая славу того времени…»

 

Конечно, в школе и училище знакомили воспитанников и с произведениями Пушкина, Лермонтова, других классиков, но по душевному складу Есенину были дороже «свои, народные», и не случайно первые вещи он сочинил в образной системе:

 

Там, где капустные грядки

Красной водой поливает восход,

Кленёночек маленький матке

Зелёное вымя сосёт. (1910 г.)

 

Юный поэт начал осваивать и Пушкинкое наследие. Отдельные стихи выходили классично. Вот начало одного из них («Берёза»):

 

Белая берёза

Под моим окном

Принакрылась снегом,

Точно серебром…

 

Но не всегда уживалась с такими стихами поэзия, и строчки значительно проигрывали образным:

 

Вот уж осень улетела,

И примчалася зима.

Как на крыльях, прилетела

Невидимо вдруг она…

 

Ещё, наверно, и поэтому Есенин выбрал поэтический образ и вскоре укрепился в мысли, что именно такой, предельно обогащённый, должен стать основой творчества. Он и стал ею, и даже больше – лёг в фундамент нового литературного течения – имажинизма, – детально разработанного и введённого вместе с поэтом Шершеневичем в тогдашнюю литературную жизнь.

 

Потом теоретическая начинка модного течения с каждым годом менялась, но первоначально была вот такой:

 

«ДЕКЛАРАЦИЯ ИМАЖИНИСТОВ

 

Нам смешно, когда говорят о содержании искусства.

 

Тема, содержание — эта слепая кишка искусства — не должны выпирать, как грыжа, из произведения. (Не должны. Но не должны выпирать и образы. Они только часть богатейшей поэтической палитры. — Б.Е.)

 

Мы, настоящие мастеровые искусства, мы, кто отшлифовывает образ, кто чистит форму от пыли содержания лучше, чем уличный чистильщик сапоги, утверждаем, что единственным законом искусства, единственным и несравненным методом является выявление жизни через образ и ритмику образов.

 

Образ, и только образ. Образ — ступнями от аналогий, параллелизмов — сравнения, противоположения, эпитеты сжатые и раскрытые, приложения политематического, многоэтажного построения — вот орудие производства мастера искусства.

 

Только образ, как нафталин пересыпающий произведение, спасает это последнее от моли времени. (Но этот нафталин и убивает, в излишнем количестве или в бездарном употреблении, — убивает всё живое в литературе, связанной с живым словом, в котором не только образ, но и другие важные составляющие: содержание, форма, смысл, задумка, чувства, ритмика, мелодия и т.д. — Б.Е.)

 

Образ — это броня строки. Это панцирь картины. Это крепостная артиллерия театрального действия.

 

Всякое содержание в художественном произведении так же глупо и бессмысленно, как наклейки из газет на картины. (Только тогда, когда оно именно выпирает из повествования. — Б.Е.)

 

Мы гордимся тем, что наша голова не подчинена капризному мальчишке — сердцу. (А ведь без сердца, без душевного лиризма — ! — нет поэзии, ни в прозе, ни в  стихах. — Б.Е.)

 

Поэт работает словом, беромым только в образном значении.

 

У нас нет философии. Мы не выставляем логики мысли. Логика уверенности сильнее всего. (Скорее: логика горделивой самостийности, нагло отбрасывающая исторические достижения искусства. Да, в общем-то, и

 

философия у литератора должна быть только одна — Истина Христова, без которой всё произведение будет лживым, ошибочным. — Б.Е.)

 

Если мы не призываем к разрушению старины, то только потому, что уборкой мусора нам некогда заниматься. На это есть гробокопатели…

 

Есенин, Ивнев, Мариенгоф, Шершеневич. 1919 г.»

 

В перечисленном наборе средств первым делом видишь мощное и гибельное влияние революции, идеи страшной и, к великому сожалению,  по тому времени, да ещё в немалой части и по нашему, всеобщей — уничтожить всё старое и создать вместо него новое, доселе небывалое, истинно СВОЁ. И потому из ванны выбрасывается не только вода, но и ребёнок — тема, идея, содержание, форма, логика, ясность изложения, душевность, исповедальность, музыкальность, благозвучие, правдивость, строгое соблюдение правил русского языка и многое-многое другое.

 

* * *

…Всё заменил собой ОБРАЗ. Но что имажинисты понимали под этим термином? Ставка делалась на слово и его врождённо образные возможности.

 

«ПОЧТИ ДЕКЛАРАЦИЯ

 

а) Слово. Зерно его образ. Зачаточный.

б) Сравнение.

в) Метафора…»

 

 

 

К 1923 году имажинисты расширили набор «обязательных средств поэзии».

 

«... г) Лирическое чувство в круге образных синтаксических единиц.

д) Образ человека.

е) Образ эпохи (трагедия, поэма и т.д.)»

 

Через год Есенин, по сути глава нового течения, внёс такие дополнения:

 

«ВОСЕМЬ ПУНКТОВ

 

… мы уже деклассированы, а человечество только поднимается к единому классу.

Искусству быт нужен только как отправная точка.

Наше искусство не нужно пролетариату — ошибка с точки зрения марксизма.

 

Быт только как отправная точка, его надо идеализировать и романтизировать.

 

Мы обслуживаем умственную работу людей (психику).

 

Тундровые мхи мы предпочитаем пирамидальным тополям из войлока и мочалы.

 

Имажинизм борется за отмену крепостного права сознания и чувства.

 

(1924 г.)»

 

Впрочем, и эти прибавления не раскрывают полного содержания литературного, поэтического образа, многие века благодатно служившего литераторам. Перечислим, что под этим понимает литературоведение, а точнее

 

практика стихосложения – от Гомера до золотого века включительно, вплоть до века серебряного и порождённого им анархического фонтана всевозможных течений, среди которых имажинизм был далеко не последним. Все эти направления явились отрицанием поэтического образа в полном его объёме, а значит в полной силе. Итак:

 

ПОЭТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ В ЕГО ЦЕЛОСТНОСТИ

И ЕДИНСТВЕ

 

(из теории стихосложения)

 

1) Слово со свойственным ему образом.

Слова делятся на простые, общеупотребительные, и редкие, по-иному: тропы.

2) Тропы делятся на метафоры и метонимии.

3) Метафоры — эпитет, сравнение, синекдоха, перифраз (иногда пишут — перифраза), олицетворение, символ, аллегория (иносказание), оксюморона, ирония. (Значения непонятных слов ищите в Интернете).

4) Метонимии – применение переносного значение слова вместо прямого (например, обращение к старику: «эй, борода!»)

5) Индивидуальный поэтический синтаксис: варваризмы (употребление иностранных слов и конструкций), архаизмы, просторечия.

6) Системы стихосложения: песенно-тоническое (народные песни без системной ритмики) и силлабическое (систематизированная ритмика).

7) Рифмы — односложные, двусложные и трехсложные, или «тупые», «простые» и «скользкие».

8) Строфа — нечто вроде абзаца в стихотворном тексте.

9) Литературные классы произведений – эпос, лирика, драма, лиро-эпика.

 

10) Присутствие или отсутствие повествователя.

11) Метод художественный: реализм, идеализм, романтизм, сентиментализм.

 

Всё это относится к поэтическому образу, но поэзия, как мы уже сказали, не только образ, но и богатейшая палитра других слагаемых.

 

СРЕДСТВА, КРОМЕ ОБРАЗА

 

Содержание и форма художественного произведения.

Содержание – это то, что сказал писатель своим произведением,

а форма – как он это сделал.

Содержание ПЕРВИЧНО по отношению к форме.

Но связь неразрывна — «содержательная форма», закономерное соответствие формы содержанию.

 

ТЕКСТ. Минимальная единица речевой коммуникации, обладающая относительным единством (целостностью), и относительной автономией (отдельностью).

Функции текста:

— передача информации;

— выработка новой информации;

— хранение информации.

Структура текста:

— диалогичность. Диалог между формой и содержанием, автором и героем, автором и читателем;

— полифоничность. Многосторонность, многозначность текста.

 

Три уровня художественного произведения:

1. Концептуальный (система взглядов):

тема — единственный объективный элемент произведения;

 

проблема — тот угол зрения, под которым автор смотрит на явления действительности;

идея — основная мысль;

пафос — идейно-эмоциональная оценка.

2. Уровень внутренней формы. Создаётся двумя элементами:

пространственно-временная организация;

субъектная организация (субъект – тот, кто говорит в тексте, посредник).

3. Уровень внешней формы:

ритмомелодическая организация текста;

речевая организация.

 

Художественный мир произведения.

Организация художественного мира — стиль автора, приёмы и способы мышления. Его составляющие:

— события, т.е. художественно-целесообразная система событий: сюжет;

— персонажи (все типы персонажей и их облик, портрет, психологическое состояние, формы выражения внутреннего мира);

— внешний мир (пейзажи и интерьер).

Все составляющие художественного мира выстраиваются; композиция — построение.

 

Концептуальный уровень художественного произведения: тема, тематика, проблема, проблематика

 

ТЕМА. Это объект художественного отражения, те жизненные характеры и ситуации, которые переходят из реальной действительности в художественное произведение и образуют объективную сторону его содержания. Тематика в таком понимании выступает как связующее звено между первичной реальностью и реальностью художественной.

 

Проблематика. Область осмысления, понимания писателем отражённой реальности. Это сфера, в которой проявляется авторская концепция мира.

 

Пять типов проблематики: «мифологическая», «национально-историческая», «нравоописательная» и романная (идейные интересы писателя к личностному началу и в себе, и в обществе.

 

Философская проблематика. Осмысление наиболее общих, универсальных закономерностей бытия общества и природы.

 

Концептуальный уровень художественного произведения: идейный мир. Собственно идеи, система авторских оценок, авторский идеал и пафос произведения.

 

Авторские оценки. Система авторских оценок. Активное авторское пристрастно-избирательное отношение к изображённому.

 

Авторский идеал. Представление писателя о высшей норме человеческих отношений.

 

Художественная идея – главная обобщающая мысль или система таких мыслей.

 

Соотношение темы, проблемы и идеи. Это движение авторской и читательской мысли от темы — через проблему — к идее.

 

Пафос. Эмоциональный тон произведения, эмоциональный настрой…

 

Что и говорить, суховата теория, но для поэта необходима, как воздух, даже больше — как сама жизнь.

 

Незнание её непременно ведёт к личностным придумкам, перегибам, фантасмагориям, которые выхолащивают, уродуют стихи (прозу тоже). Понятно, теорию и читателю знать надо. Иначе становится он заложником графоманской антипоэзии, что и случилось с подавляющим большинством нынешних любителей пустого, толерантного чтения.

 

* * *

 

Но закончим изложение сухой теории, без которой наш анализ сведётся к никчёмной говорильне.

 

Юмор и сатира. На общей основе комического. Объективную основу комического можно обозначить как противоречие идеала и действительности, нормы и реальности. Сатирическое изображение — когда объект сатиры осознается автором как непримиримо противоположный его идеалу.

 

ИРОНИЯ. Скептицизм, которого юмор и сатира обыкновенно лишены.

 

ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО. Литература наиболее свободно обращается со временем и пространством (конкуренцию составляет лишь кино).

 

ПОВЕСТВОВАНИЕ. Совокупность высказываний речевых субъектов (повествователя, рассказчика).

Два типа повествования: личное и безличное.

Личное повествование: две формы — от лица лирического героя (исповедь), от лица писателя.

 

Безличное — от лица повествователя и наиболее сложная форма безличного повествования — романное повествование.

 

СКАЗ — специфическая по интонации и стилю форма изложения фольклорных произведений.

 

Предметный мир художественного произведения: пейзаж, интерьер, портрет, вещь.

 

ПСИХОЛОГИЗМ. Стилевое единство, система средств и приёмов, направленных на глубокое и детальное раскрытие внутреннего мира героев.

 

ПЕРСОНАЖ. Вид художественного образа, субъект действия, переживания, высказывания в произведении.

 

СЮЖЕТ И ФАБУЛА. Сюжет — система событий и действий, заключенная в произведении, его событийная цепь. Основные, ключевые эпизоды сюжета составляют фабулу – схему сюжета.

 

КОНФЛИКТ. Художественно значимое противоречие.

 

КУЛЬМИНАЦИЯ И РАЗВЯЗКА. Сюжетные элементы: экспозиция, завязка, развитие действия, перипетии, кульминационный момент, развязка. Пролог, эпилог, предыстория, концовка.

 

СЮЖЕТ И КОМПОЗИЦИЯ. Сюжет вписывается в общую композицию произведения, занимая в нём то или иное, более или менее важное место в зависимости от намерений автора. Композиция — внутреннее построение сюжета.

 

Авторские отступления – авторские высказывания философского, лирического, автобиографического характера.

 

ЯЗЫК. Разговорный, литературный и поэтический.

 

РАЗГОВОРНАЯ РЕЧЬ. Связана с общением людей в их частной жизни, она проста и свободна от регламентации.

 

ЗАГЛАВИЕ. Отражает в себе все компоненты произведения.

 

Таким образом, художественное произведение, поэтическое или прозаическое, представляет собой сложнейший живой организм, подобный человеческому, в котором каждый орган несёт на себе определённую нагрузку, играет незаменимую роль; отсутствие чего-то сразу сказывается на здоровье, жизнедеятельности произведения, уродует его, доводит до абсурда, до полной непонятицы, лишает главной возможности, основной цели — глубоко и ярко отражать жизнь, показывать её истинную сущность, воспитывать высокую нравственность, приносить читателям духовное удовлетворение.

 

Основной вывод. Обособление художественного образа, отрыв его от других средств, превращение в единственную основу творчества порождают безобразных уродцев, которые не портят читательские нервы только в безбожном, бездуховном, толерантном, постмодернистском (или революционизированном) обществе и лишь в нём признаются «нормой», по сути, представляющей пародию на вечную Истину. Ещё более бездарной издёвкой стал сегодняшний постимажинизм — обожествление образа, оторванного от живого организма художественных средств. Впрочем, об этом несколько позднее. А теперь — к поэзии Сергея Есенина.