Боль эмигранта.
Доля горькая сослала на чужбину.
Уж не знаю, скоро ли вернусь.
Без родной земли я просто сгину.
Всей душой люблю святую Русь.
С реками, бескрайними полями,
В них ковыль качает головой.
С вековыми, чудными лесами,
Где грибов и живности с лихвой.
Над прудом склонилась скорбно ива.
Тихо плачет, так гласит молва.
Рожью спелой колосится нива,
Русской речи слышатся слова.
Вспоминаю белую березу,
Во поле которая стоит.
Не страшны ей крепкие морозы,
Всех весной нектаром напоит.
Не забыть и "клен ты мой опавший",
Как он кланялся в мое окно.
Шапку желтую свою отдавший,
На осенне-желтое сукно.
Детства дуб зеленый в Лукоморье,
На снегу рябины алый след.
Яблони и вишни на подворье...
Дисгармонии в природе нет.
В мире этом все Господь построил,
В "зодчестве" Творца сомнений нет.
Человека жизнью удостоил,
Но без Родины не дорог белый свет.
Уж не знаю, скоро ли вернусь.
Без родной земли я просто сгину.
Всей душой люблю святую Русь.
С реками, бескрайними полями,
В них ковыль качает головой.
С вековыми, чудными лесами,
Где грибов и живности с лихвой.
Над прудом склонилась скорбно ива.
Тихо плачет, так гласит молва.
Рожью спелой колосится нива,
Русской речи слышатся слова.
Вспоминаю белую березу,
Во поле которая стоит.
Не страшны ей крепкие морозы,
Всех весной нектаром напоит.
Не забыть и "клен ты мой опавший",
Как он кланялся в мое окно.
Шапку желтую свою отдавший,
На осенне-желтое сукно.
Детства дуб зеленый в Лукоморье,
На снегу рябины алый след.
Яблони и вишни на подворье...
Дисгармонии в природе нет.
В мире этом все Господь построил,
В "зодчестве" Творца сомнений нет.
Человека жизнью удостоил,
Но без Родины не дорог белый свет.