Нижеследующий рассказ не относится к мемуарным произведениям. Он был создан когда-то как репортаж с места событий и предназначался для областной газеты. В наши дни его жанр можно определить как триллер для детей младшего школьного возраста.

Тем не менее, всё в нём – чистая правда...

Дети рассказывали, что в городе объявился привередливый разбойник. Он залёг ночевать в каком-то подвале, а под утро проснулся от голода. Это был особенный голод: захотелось не просто поесть, а поесть чего-нибудь вкусненького. Он вышел на улицу и в тихой прохладе октябрьского рассвета увидел большой продовольственный магазин. Взломал замок, выдернул из розетки сигнализацию и вошёл внутрь. Принялся шарить на полках.

Всё, однако, было не то. Попробовал фарш-зеленец – не понравилось. Попробовал колбасу из китового уса – опять не понравилось. Стал ножом консервные банки вскрывать – всё не то. Разбойник редко смотрел телевизор и ещё не догадывался, что в стране началась перестройка, и во всех продовольственных магазинах продавались теперь продукты нового поколения. Пришлось уходить, не солоно хлебавши.

На прощание он украл гирю. Гиря была пудовая, антикварная, стояла на видном месте и украшала магазин – вроде хрустальной вазы. Продавцы, пришедшие на работу, пропажу сразу заметили, позвонили в милицию.

Выслушал продавцов майор Суворов. Он позвонил сержанту Кутузкину на милицейскую псарню:

– Есть у тебя собака с хорошим нюхом?

– Есть. Но она сегодня не в настроении.

– Ничего, мы с ней проведём беседу. Сейчас заберём вас, поедем на операцию.

Вскоре милицейская группа прибыла в магазин. Продавцы показали место, где гиря стояла. Но вот безобразие: собака отказалась брать след. Улеглась возле кассы с отсутствующим видом.

– Надоело ей всё, – сказал сержант. – Каждый день одно и то же. А ей бы голубей погонять или в мусорнике порыться.

Майор стал кричать на собаку, но та ни с места.

Сильно осерчал майор Суворов, сказал сержанту Кутузкину:

– Нет у твоей собаки чувства ответственности. Больше не пущу её в наш фургон. Пускай вас обратно другая машина отвозит.

Хлопнули дверцы, уехала милицейская группа.

А продавцы, наоборот, пожалели собаку, стали ей за ушами чесать, погладили по загривку.

И вдруг достучались до собачьего сердца! Вскочила собака и взяла след.

След привёл на Центральный рынок.

Интересное место! Шум, гам, теснота. Люди, как шарики в подшипниках, перекатываются вдоль прилавков. Одна учительница, инновационная, даже свой класс привела, организовала для пионеров экскурсию.

Сержант тащится за собакой и внимательно озирается.

Вдруг видит: тётка сидит, тыквами торгует, а возле неё гиря лежит. Антикварная, та самая.

– Хороша у тебя гиря, тётенька, – сказал Кутузкин.

– Я за неё две тыквы дала, – сказала тётка. – Как думаешь, стоит она того?

– Она дороже стоит... А ты у кого её выменяла?

– А вон у того дядьки небритого!

Дядька, нёсший в каждой руке по тыкве, удалялся. Кутузкин понял, что это и есть разбойник. Он указал на дядьку собаке:

– Фас, Мухтарка! Держи его!

Однако собака повела себя странно. Села на задние лапы и завыла, как будто от ужаса.

Тогда Кутузкин сам побежал за дядькой, догнал его, ткнул в плечо, закричал:

– Именем закона! Сдавайся!

Дядька обернулся к нему, и сержант сразу понял, почему ужаснулась собака. Он и сам ужаснулся. А как же? Лицо у дядьки было не человеческое, а хуже, чем обезьянье. У милиционера от изумления челюсть отвисла, а дядька, недолго думая, размахнулся обеими руками и ударил Кутузкина по голове с двух сторон тыквами. Тот рухнул и потерял сознание.

Люди это заметили, столпились вокруг. Кто-то схватил с прилавка кочан капусты и запустил в дядьку. Но дядька уклонился от кочана и запустил в толпу тыквой. А следом ещё тыквой. Пробил тыквами брешь в толпе и выбежал в брешь.

Все оторопели от такой наглости, стоят, головами качают. Даже дети застыли. Но ненадолго.

Им учительница велела стоять в сторонке, но они захотели отправить сержанта в больницу. Подбежали к нему, начали поднимать, да сразу не получилось: тяжёлый! Тогда они попросили у дворника мусорную тележку, мусор высыпали – Кутузкина положили. А потом привязали собаку за поводок к тележке – вроде как запрягли.

Учительница кудахчет вокруг, гордится детьми.

Вдруг какой-то доброхот заявляет во всеуслышание:

– На том конце рынка пирожки с дроздятиной продают! Вкусные!

– Это что за деликатес такой? – спросила одна старушка, подслеповатая.

– Кино смотреть надо! – встрял какой-то очкарик. – Вчера по телеку фильм показывали про Калигулу, римского императора, у него пирожки с дроздятиной – любимое блюдо!

Про Калигулу знали все: кто вчера по телеку посмотрел, кто раньше – по видику. Много гадостей говорили шёпотом про этого императора, особенно дети. Но попробовать блюдо с его стола – это вам не хухры-мухры. Все потекли сразу за пирожками.

Даже учительница переменилась, кричит детям:

– Строимся! Дружно идём занимать очередь!

Дети ей раненого сержанта показывают, а она кричит:

– Пускай раненого дворник отвозит, это его тележка!

Мобилизовала дворника и увела детей.

Кутузкин пришёл в сознание, спрашивает:

– Поймали разбойника или ещё ловят?

– Не поймали, да и не ловят, скрылся злодей, – грустно вздохнул дворник.

– А куда народ подевался?

– Известно куда! В очередь за дроздятиной. Завезли из Древнего Рима.

Обессилевший сержант прошептал:

– Я тоже возьму, хоть поем с горя. Отвези меня в очередь.

– Ладно, – сказал дворник и повёз его на тележке. Точнее сказать, повезла собака. Один большой мальчик рассказывал, что дворник шагал рядом и подгонял собаку метлой.

Но когда доехали, узнали, что всё уже продано.

А ведь так хотелось хоть на мгновенье побыть Калигулой!

В тот раз сержанту не повезло, а потом и вовсе дроздятиной торговать перестали: занесли её в Красную книгу.