Как аукнется, так и откликнется

Гостиный Двор. Кипит работа,

строительная пыль летит

От старых стен, от плит, до пота

раздолбанных, и аппетит

 

Наружу рвётся уж немалый.

Вот на газете разлеглись

и хлеб, и сыр, нарезка сала,

наваристого студня слизь.

 

Михалыч смачно ест, но видно

ему, что у стены - дыра:

две бусины глядят и злыдня

подвального под ней нора.

 

Он ест, а бусины сочатся

умильным блеском и мольбой...

Конец обеденного часа

пробил часов гостиных бой.

 

Михалыч, крякнув, вдруг закинул

к дыре поближе сала шмат.

Швырнул ещё с довольной миной

и сыра крысе в закрома.

 

Обед закончен, гостья - в подпол.

рабочий день катит к концу.

Ухмылка, или, лучше, полу-

улыбка бродит по лицу.

 

Назавтра повторились снова

работа, взгляды и обед:

Совсем друзья, ну право слово -

сомнений в этом больше нет.

 

Последний день рабочий тает.

Приятели себе верны:

перекусили - и расстались...

Что там сверкнуло у стены?

 

Мужик стоит оторопело.

Откуда на полу взялась,

вся в золоте червонно-спелом

камней зелёных чудо-масть?

 

И на натруженной ладони

серёжка пыльная лежит.

В тенях вечерних мягко тонет,

как у барханов миражи.

 

Желтея острою улыбкой, мелькнула мордочка в дыре,

а сумрак петербургско-зыбкий прикрыл проход к её норе.

 

Кому расскажешь - не поверят.

Концовка больно хороша.

И в грязно-серой шкурке зверя, царя помойки есть душа.