Как аукнется, так и откликнется
Гостиный Двор. Кипит работа,
строительная пыль летит
От старых стен, от плит, до пота
раздолбанных, и аппетит
Наружу рвётся уж немалый.
Вот на газете разлеглись
и хлеб, и сыр, нарезка сала,
наваристого студня слизь.
Михалыч смачно ест, но видно
ему, что у стены - дыра:
две бусины глядят и злыдня
подвального под ней нора.
Он ест, а бусины сочатся
умильным блеском и мольбой...
Конец обеденного часа
пробил часов гостиных бой.
Михалыч, крякнув, вдруг закинул
к дыре поближе сала шмат.
Швырнул ещё с довольной миной
и сыра крысе в закрома.
Обед закончен, гостья - в подпол.
рабочий день катит к концу.
Ухмылка, или, лучше, полу-
улыбка бродит по лицу.
Назавтра повторились снова
работа, взгляды и обед:
Совсем друзья, ну право слово -
сомнений в этом больше нет.
Последний день рабочий тает.
Приятели себе верны:
перекусили - и расстались...
Что там сверкнуло у стены?
Мужик стоит оторопело.
Откуда на полу взялась,
вся в золоте червонно-спелом
камней зелёных чудо-масть?
И на натруженной ладони
серёжка пыльная лежит.
В тенях вечерних мягко тонет,
как у барханов миражи.
Желтея острою улыбкой, мелькнула мордочка в дыре,
а сумрак петербургско-зыбкий прикрыл проход к её норе.
Кому расскажешь - не поверят.
Концовка больно хороша.
И в грязно-серой шкурке зверя, царя помойки есть душа.
