Ты станешь тем, о чем ты пишешь...

* * *

Ты станешь тем, о чем ты пишешь:

Пиша о собственной тоске,

Ты станешь походить на плесень,

Которая живет в горшке.

 

Ты станешь замогильным видом

Внушать прохожим легкий шок,

И носу ни одна бабенка

Уже не сунет в твой горшок.

 

Вот так же каркает уныло

Ворона средь нагих ветвей,

И в результате вид голодный

И отвратительный у ней.

 

А зяблик весело щебечет

Про сытость, негу и покой,

И в результате он – красавчик,

И весь упитанный такой.

 

 

* * *

 

Я – поэт-задушевник, ребята,

Я любого растрогать могу,

Рассказуя про клен, про тальянку

И про очи на том берегу.

 

«Как! – вы вскрикнете. – Это ж Есенин!»

«Как! – вы взвизгнете. – Это же Блок!»

Ну и что? А попутчики плачут –

И выходит мне хлебца кусок.

 

Я не к вам обращаюсь, поэты,

Вашу скупость я знаю давно, –

Лишь к попутчикам я обращаюсь,

Мне дающим и хлеб, и вино.

 

К тем, что едут со мной терпеливо

По железным дорогам Земли,

К тем, что плакали, хлебом делились

И на станции дальней сошли.

 

К тем, что бились и лезли из кожи,

Чтоб на хлеб заработать себе,

А потом этим хлебом делиться

С задушевником в тесном купе.

 

И в купе, и в плацкартных отсеках

Постепенно я понял, друзья:

Всех попутчиков можно растрогать –

Лишь поэтов растрогать нельзя.

 

Коль не ихние песни поются,

То поэты мрачнеют, сопят,

И тогда, чтобы не было драки,

Вы не трогайте этих ребят.