Сказка о повелителе кукол

Грёзы ночные лишаются власти

С утренним бризом прохладным и вот,

Зевая раскрытыми окнами настежь,

Город приветствует новый восход.

 

Карабкаясь лестницей вверх осторожно

Старый фонарщик гасит огонь

Чей - то петух на заборе истошно

В миг пробудит залежавшихся сонь

 

Маленький дом на Оливковой улице

Многие знают - живёт там портной

Кличут Давидом. Он праведно трудится

День на пролёт и порою ночной.

 

Граждан простых и вельмож очень важных

Он одевал - будь ты худ или толст.

Межу собой говорят, что однажды,

Кафтан заказал Таррабарский король...

 

С ладной женой и дочуркой чудесной

Был он от счастья на небе седьмом

Вот и до пота седьмого он честно

Трудился как мог, часто жертвуя сном

 

Спорилось дело и деньги копились

Дом много комнат с большой мастерской

Очень хотел он, надеясь на милость

Мудрых небес и на разум людской.

 

Вот и опять, за работой ночуя,

В самый тягучий предутренний час

Канул во сне за столом, не почуяв,

Как на полу очутилась свеча...

 

После очнулся и дальше кроилась

Кусками неровными памяти ткань

Пламя неистово в доме носилось -

С адова пекла пришёл ураган.

 

Он перемазанный пеплом и сажей

Шарил руками в горящих углах

Но не найти ему больше бедняжек...

Пламя угасло, оставив лишь прах...

 

Будто клыками, крестами и шпилями

Башни соборов рвут небеса

Вороны мрачно раскинувши крыльями,

Реют под вой одинокого пса...

 

Горе нахлынуло волнами-гребнями

Скорбь словно камень тянула на дно -

Незачем, некуда, некому... Вдребезги

Всё разлетелось и в сердце темно...

 

И замерло время и жизнь на задворках

Давид словно мрачная тень

Ночует недорого в грязной каморке

Без толку слоняясь весь день...

 

Соседи совсем потеряли из виду

Того, кто был вежлив всегда.

Теперь не узнаешь портного Давида -

Дремуча его борода.

 

И дети, чей смех прежде радовал душу,

Напоминали про боль

И он прикрывая неистово уши

Их стороной обошёл.

 

Как только восток озарится Авророй,

Несут его ноги в кабак,

Но кислым вином не утопится горечь

И лучше не станет ни как...

 

И ночью глухой под свечой одинокой

Склонится над ложем пустым,

И сам рассуждает себе о жестокой

Судьбе, что безжалостна с ним...

 

Однажды, под ветра в трубе завыванье,

В одну из бессонных ночей

Явился в монашеском одеянии

Некто, кто ночи мрачней.

 

Давид испугался - он знал про него,

Молва о таком говорит:

Уж если явилось к тебе существо -

С тобой договор заключит.

 

Хоть ростом бедняк, но осанкой он князь,

Чей взгляд не мигая застыл,

Над полом вознёсся на уровне глаз,

Которых Давид не сводил.

 

- Я знаю, что смерть свою встретишь в канаве,

Не долго осталось тебе.

За душу дарую признанье и славу,

Пиши мне кровавый обет...

 

-Хочу позабыть бесконечное горе

И деток побольше иметь...

Он кровью своей подписал в договоре.

Теперь уже поздно жалеть...

 

-Дарю тебе флейту. Девчонки, мальчишки

Лишь только зайдут в твою дверь

На флейте сыграй им и всё, ребятишки

С тобою навеки, поверь!

 

И тотчас пропал, только флейта осталась

В дрожащих Давида руках.

-Лишь подпись... Такая нелепая малость...

Шептал он в нахлынувших снах...

 

Проснувшись от шума он вышел наружу

Узнать кто нарушил покой

Там дети в лохмотьях босые по лужам

С протянутой пели рукой.

 

Вдруг сердце его защемило от боли

К себе он детей пригласил

И хлебом кормил их, посыпанным солью,

Водою простой напоил

 

И только последние крохи доели

Про путь их спросил не простой

-Мы брат и сестра, а родные сгорели

В пожаре минувшей весной...

 

Наверно от жалости сам не заметил

Как флейту к губам он поднёс

Печаль зазвучала и замерли дети,

Входя наяву в царство грёз...

 

Очнулся Давид и отбросил он флейту

И к детям несчастным приник,

Но те будто куклы сидят на скамейке

И вырвался сдавленный крик...

 

Их лица застыли, глаза не мигали...

Так флейта была не простой...

Всё части их тел деревянными стали,

А волосы - паклей густой...

 

Он в ужасе руки разжал. Дети - куклы

Упали охапкою дров.

И на пол уселся со взглядом безумным -

К такому он не был готов...

 

И стал подымать он их поочерёдно

И двигать как-будто учил

Ходить, поворачивать голову, словно,

Полны были жизненных сил.

 

К рукам и ногам навязал тонких нитей

И ожили куклы его

И следуют подле него будто свита,

Боясь оставлять одного...

 

В начале чудил он себе на потеху,

И к жизни такой привыкал,

А после на людях добился успеха -

Народ ему деньги кидал...

 

Работал усердно - купил лошаденку

С телегой и сделал фургон.

Таращили всюду детишки глазенки

На куклы чудные его...

 

И свой балаган называл он театром.

Красивых детей выбирал

И в тихом местечке на флейте играл им

И в куклы их там превращал.

 

Идёт, детвору за собою собрав, он,

Метёт бородищею пол.

В народе его называли Вараввой -

Похож на разбойника, мол.

 

Сегодня опять состоится театр

Там куклы чаруют игрой

И тем, кто услышит как флейта играет

Уже не вернуться домой...

 

Родители их в суете бесполезной

Уже не отыщут ребят...

И кукольный домик снимается с места

И уезжает в закат...

 

И в город другой заезжает театр,

Его зазывалы громки.

Детей беззаботных собралась ватага,

И вновь воздвигают мостки...

 

И в городе том старый мастер строгает

Полено, чтоб куклу создать...

Но здесь начинается сказка другая.

Не знаете? - Стоит узнать...