Белый
Познакомились месяц назад,
А вчера он уехал на фронт.
Добровольцем.
И даже не стал дожидаться повестки.
Ты стоишь перед зеркалом, смотришь в стеклянную ночь,
Видишь в ней отражение войн.
Заболевшее сердце
Убаюкаешь тихим:
«Да мы не знакомы почти.
Он не звал в ресторан…
Мы гуляли по старому парку и встречали рассвет на одном из разбитых мостов –
Не снарядом, а временем.
Долгим, мучительным временем.
Я на кофе его не звала, не делили постель…»
Но делили одно на двоих эскимо у киоска,
Но делили одну на двоих неизбывную боль
За своих. За беду. За людей.
За покой городов.
За пожар городов…
Сердце глуше и загнанней бьется.
И ты лезешь в комод:
Там от бабушки – пряжи мотки,
Старых спиц целый ворох, уже проржавевших немного.
И ты сядешь вязать, вспоминая накиды,
И пух
Будет лезть тебе в нос, и от слез станет петель не видно.
Но ты свяжешь ему десять пар самых теплых носков,
Серый снуд и жилет, и зеленую толстую шапку.
Потому что зима.
Потому что от тысяч врагов
Оберег на века каждой женщиной шьется и ткется.
Ты привяжешь к себе его жизнь – прямо к ждущей душе.
Чтоб не смог не прийти, и чтоб был крепкий утренний кофе!
Вы знакомы едва.
Но хватает тебе для того, чтобы верить в него.
Даже если запутан клубок.
Если сердце горит.
Если чёртово зеркало бьется.
