ПО
Edgar Allan Poe
To Zante
Sonnet
Fair isle, that from the fairest of all flowers,
Thy gentlest of all gentle names dost take!
How many memories of what radiant hours
At sight of thee and thine at once awake!
How many scenes of what departed bliss!
How many thoughts of what entombed hopes!
How many visions of a maiden that is
No more- no more upon thy verdant slopes!
No more! alas, that magical sad sound
Transforming all! Thy charms shall please no more--
Thy memory no more! Accursed ground
Henceforth I hold thy flower-enameled shore,
O hyacinthine isle! O purple Zante!
"Isola d'oro! Fior di Levante!"
К Занте
Нет в мире восхитительней названий,
нежнее нет из всех имён цветов!
О, сколько у меня воспоминаний!
О, сколько отголосков и следов
от встреч осталось в памяти жестокой;
воздушных замков, погребённых грёз
о несравненной деве волоокой,
о чуде рыже-огненных волос!
...Её нет больше на прибрежных склонах…
Твоя надменная краса вовек
не очарует видом гор зелёных;
пусть будет проклят твой пустынный брег,
о, гиацинтов край! Пурпурный Занте!
Isola d'oro, fior di Levante!*
*Золотой остров, цветок Леванте (итал.)
Послесловие:
Занте (Закинф(греч.) - остров в Ионическом море.
THE LAKE
In spring of youth it was my lot
To haunt of the wide earth a spot
The which I could not love the less—
So lovely was the loneliness
Of a wild lake, with black rock bound,
And the tall pines that tower’d around.
But when the Night had thrown her pall
Upon that spot, as upon all,
And the mystic wind went by
Murmuring in melody—
Then—ah then I would awake
To the terror of the lone lake.
Yet that terror was not fright,
But a tremulous delight—
A feeling not the jewelled mine
Could teach or bribe me to define—
Nor Love—although the Love were thine.
Death was in that poisonous wave,
And in its gulf a fitting grave
For him who thence could solace bring
To his lone imagining—
Whose solitary soul could make
An Eden of that dim lake.
1827
ОЗЕРО
Когда-то выпал жребий мне:
бродить в безмолвной тишине
близ озера у чёрных скал.
То место долго я искал,
где сосны дикие растут,
где мог бы обрести приют.
И вот я там. Ночь, как волной,
накрыла тёмной пеленой
и лес, и скалы – всё вокруг;
и мимо вихрь пронёсся вдруг,
мелодию прошелестев,
и мне почудился в ней гнев;
но страха я не ощутил –
напротив, всплеск восторга был.
Ничем взрыв чувств не объясним –
лишь озарением одним,
что я, Любовь, тобой храним.
Но Смерть в отравленной волне
таилась и на топком дне
для тех, печали кто полны
и чувства тяжкого вины;
для тех, пришедших в этот край
искать у озера свой рай.
