Шаровая молния

Было это ранним летним утром. Накануне вечером мы с моим старшим братом Толей договорились встать с рассветом и пойти рыбачить на речку Псёл. Накопали червей и легли спать. Утром мы проснулись ни свет, ни заря, наспех позавтракали и пошли на рыбалку. Подходя к реке, услышали звуки грома и увидели надвигающуюся грозовую тучу. До леса, что рос на берегу реки, было рукой подать, и мы ускорили шаг, чтобы переждать дождь под большими дубами. Едва мы подошли к деревьям, как поднялся сильный ветер и начался ливень, который сопровождался грозой и раскатами грома. Мне тогда было всего шесть лет, а брату немногим больше – десять, и мы не на шутку испугались буйства природной стихии. Но, к счастью дождь закончился быстро, подтвердив тем самым поверье о том, что грозовой дождь не длится долго.

Мы с братом, мокрые и счастливые вышли из своего укрытия, и пошли к речке, до которой оставалось метров двадцать. Обычно мы рыбачили, сидя в деревянной лодке соседа – дяди Васи, которая находилась на воде и была привязана металлической цепью с замком к толстому стволу ивы. Мы быстро забрались в лодку, сели на скамейки и, насадив червей на крючки, забросили удочки. Брат ловил с одного борта лодки, я – с другой. Клёв, как и водится после дождя, был отменный, и рыба ловилась разнообразная: плотва, окунь, густера, рыбец, подлещик.

Но наша замечательная рыбалка закончилась очень быстро, как и всё хорошее в жизни. У меня произошла очередная поклевка, и я уже тащил шикарную плотву, как вдруг меня в спину толкнул Толя и кивком головы показал в сторону противоположного берега речки. Я посмотрел и замер от удивления и ужаса, так как увидел яркий светящийся шар размером с футбольный мяч, который медленно "плыл" на высоте не более метра над поверхностью реки. При этом он будто бы горел изнутри и потрескивал, напоминая звуки, исходящие от электропроводов высоковольтной линии. Брат шёпотом сказал, чтобы я замер и не двигался. Хотя он мог и не говорить ничего, так как я и без предупреждения сидел как истукан. И только плотва предательски трепыхалась на крючке за бортом лодки. Огненный шар уже сравнялся с лодкой и очень медленно двигался вниз по течению реки на расстоянии пяти метров от берега. И вдруг предательница плотва сорвалась с крючка и плюхнулась в речку. Мне казалось, что она наделала шуму, как взорвавшаяся граната. Шар застыл на месте, а затем двинулся в сторону нашей лодки. Сердце моё от страха ушло в пятки. Я пытался судорожно вспомнить слова молитвы, которую меня заставляла учить наша бабушка Федора. Но, так и не вспомнив ничего, я мысленно повторял лишь: "Господи, Господи, Господи..." И когда огненный шар приблизился к нам на расстояние трёх метров, а его, еле слышное вначале, потрескивание переросло в невыносимый треск, совсем неожиданно нам в спину подул сильный ветер и шар начало относить назад, к противоположному берегу. Ветер всё усиливался и дул до тех пор, пока огненный шар не врезался в высокую осину. В этот момент произошёл мощный взрыв, от которого дерево рухнуло в реку, как подкошенное.

Ветер стих так же неожиданно, как и начался. А мы с братом, как по команде, выскочили из лодки и стремглав бросились наутёк. Наши удочки и улов остались в лодке. Мы бежали так, что не успели опомниться, как оказались у калитки нашего дома. В этот момент к нам на велосипеде подъехал Николай Васильевич – преподаватель физики нашей сельской школы и спросил, что у нас произошло? Он видел, как мы давали дёру от речки. Пришлось рассказать ему всё подробно. И тогда он сказал, что мы видели шаровую молнию и наше счастье, что всё так благополучно закончилось. Из дома вышел наш отец, которому пришлось пересказать всё снова. Выслушав нас, он сел на велосипед и поехал к указанному нами месту, чтобы убедиться в том, что мы всё это не придумали, а заодно – забрать наши удочки и пойманную рыбу.

После этого случая у моего брата появились первые седые волосы. А я в тот же день с помощью бабушки выучил "Отче наш" и с тех пор никогда не рыбачу в грозу. И всё же, несмотря на пережитый нами страх, этот день для нас с братом остаётся самым счастливым в жизни, поскольку мы остались живы.