Чтобы ответили

#чтобы_ответили #первый_стих_военного_времени

отче, отче, ты меня слышишь, отче?

спроси, как дела у меня, скажу - не очень.

лишь усну, и несут меня через границу ноги,

они помнят переулки, мосты, дороги,

времена, где было счастливо, по-другому.

все дороги не в рим ведут, а к дому.

дома –страх, тревога, война, сад черешневый…

это раньше просили, боже, прости нас грешных, ,

а сейчас до тебя не докричишься. где ты?

господи, у нас умирают дети.

маленькие, смелые и большие,

в доме, в поле, в животе, в машине.

говоришь, потерпи немного, и будет легче.

там, где стоял город широкоплечий,

ныне пепел, огонь, отчаянье и руины,

там отец читает молитвы у тела сына,

там с утра еще люди были, любили, жили.

разве мы такое, господи, заслужили?

посмотри, небо больше не голубое,

небо сгоревшее, как малайзийский боинг.

с кем ты болтаешь, отче? абонент постоянно занят.

пока ты занят, наши солдаты сдают экзамен.

становятся ангелами и богами,

молча взрослеют и бьют врага

на поле боя. но выбьешь его с дивана ль?

он ликует, беснуется, смотрит вангу.

а мы смотрим на Лизу в цветах лаванды,

а потом - на мёртвую ту же Лизу.

мы верим в силу оружия, в успех ленд-лиза,

и во всех, кто нам открывает двери,

верим,

если не в кого больше верить.

видишь, нет?

молодая мать

в луже крови пускает клетчатый пароходик,

мы хотели девочку, говорит, а смерть приходит,

мы хотели мальчика, защитника, патриота,

он ещё не вырос, но вырастит, видишь, вот он,

из-под земли пробивается колоском пшеницы,

и в глазах пустота…

отче, помоги не забыть их лица,

боль, беспомощность, ненависть и морщины,

женщин, солдат, стариков, мужчин.

чтобы я рисовала их детям, а дети - своим детям,

чтобы ответили все, до последнего,

кто в ответе.