Сэмюэль Беккет - Текст

Помилуй мя, о ободочная кишка;

о, пылкая подвздошная кость

и Француаза-кухарка в заботах, скорбящая;

о чреве абстрактном

вместо спаржи, корчащейся от боли;

раздробленный вдребезги при рассылке;

наиболее недифференциальным исчислением,

никогда не выходящая наружу;

или даже не раздетая

неряха Падуанского Целомудрия.

С красными костяшками пальцев

Отображай тарелку для плода ложа твоего;

истощенное чадо;

сделай большой глоток;

из нашей пышущей здравием тыквы-горлянки.

Есть нечто большее разбойника Глаксо;

под моею тогой материнства.

Итак, она провисает, а вот и другая.

это подлинный экспорт иль я Jungfrau*.

Теперь вытри же усы и подай вазелин.

Отверзи уста мои;

и

(если б кто осмелился предположить)

Твое око плоти небесной

Я ли примета Господних умений?

Шедевр бичуемого подмастерья

Где мой кедровый хвост бегемота?

и утробные мышцы?

Прекращу ли стенания;

не будучи герметичным, крокодилом просящим,

чихающим вспышкой?

Не вполне, но вероятно

со зрением и звуком

визгливого плоскостопого Тусканского павлина

Речитатива и фанданго Штрауса

притом не забывая;

он вечностью разит.

Увы, моя презренная бечевка!

Ни одному клинку не умягчить изрытых бороздами щек;

что слезы мои разъедают.

Мои расширенные вены собирают коленопреклоненные помыслы

жалобного пеликана.

Спешно потерявшие кончик перевертыши нарцисса.

Дважды я разъял двоих пресмыкающихся;

пуская слюни их внебрачных удушений;

в Аркадии всех пространств.

Поверьте мне, Мисс Опс

лебединое пламя или золота град

один к десяти на все времена

(ни обиды в адрес благородных смертоносных рывков)

Я знаю, раз семь при этом был я..;

эта сука, она ослепила меня!

Манто, дорогая

щербет подернут льдом и кровь тверда.

Мы горды своей болью;

Наша жизнь не была слепой.

Множатся черви в их алых слезах

покуда согбенны они безымянным

и черным презренным паромом

отчаявшиеся в смерти,

кто не отмоется в радости спешной

ясного кушака холмов

ни затрепещет мрачной гордостью пытки

ин горьким достоинством искусного проклятья

Лорухама Лорухама

жалость смертью прытка.

Приди же, нахальный и страстный глупец;

к печальным изувеченным теням;

и холодным останься;

под холодною луною

 

Miserere oh colon;

oh passionate ilium

and Frances the cook in the study mourning;

an abstract belly

instead of the writhing asparagus-plumer;

smashed on delivery;

by the most indifferential calculus;

that never came out;

or ever disdressed

a redknuckled slut of a Paduan Virtue.

Show that plate here to your bedfruit;

spent baby;

and take a good swig;

at our buxom calabash.

There’s more than bandit Glaxo;

underneath me maternity toga.

So she sags and here’s the other.

That’s the real export or I’m a Jungfrau.

Now wipe your moustache and hand us the vaseline.

Open Thou my lips;

and

(if one dare make a suggestion)

Thine eye of skyflesh.

Am I a token of Godcraft?

The masterpiece of a scourged apprentice?;

Where is my hippopot’s cedar tail?;

and belly muscles?

Shall I cease to lament;

being not as the flashsneezing

non-suppliant airtight alligator?

Not so but perhaps

at the sight and the sound of

a screechy flatfooted Tuscany peacock’s

Strauss fandango and recitative;

not forgetting;

he stinks eternal.

Alas my scorned packthread!

No blade has smoothed the furrowed cheeks;

that my tears corrode.

My varicose veins take my kneeling thoughts

from the piteous pelican.

Quick tip losers narcissistic inverts.

Twice I parted two crawlers;

dribbling their not connubial strangles;

in Arcadia of all places.

Believe me Miss Ops

swan flame or shower of gold

it’s one to ten at the time

(no offence to your noble deathjerks)

I know I was at it seven...;

the bitch she’s blinded me!

Manto me dear

and iced sherbet and me blood’s a solid.

We are proud in our pain;

our life was not blind.

Worms breed in their red tears

as they slouch by unnamed

scorned by the black ferry

despairing of death

who shall not scour in swift joy

the bright hill’s girdle

nor tremble with the dark pride of torture

and the bitter dignity of an ingenious damnation.

Lo-Ruhama Lo-Ruhama

pity is quick with death.

Presumptuous passionate fool come now;

to the sad maimed shades;

and stand cold;

on the cold moon

 

Jungfrau*(нем.) - девственница