Там, высоко, над сумрачной сосной...
* * *
Там, высоко, над сумрачной сосной,
голубокрылый купол распахнулся.
Я вылез из палатки, чертыхнулся
и ножик с рукояткой костяной
на поясе поправил. Зеленела
озёрная вода. Такое дело.
А через час я встретил на холме
хозяина тайги и осторожно
пошёл к востоку, чувствуя всей кожей
огромный мир. Полжизни на земле
я был слепцом. Теперь же вдруг завеса
мне приоткрылась: камень и железо —
вот что такое время и любовь.
Но птичий хор звенел, не умолкая,
и мир светлел от края и до края.
Я был на смерть, я был на всё готов.
И ельник, как помешанный, навстречу
спешил ко мне с какой-то дикой речью,
и я шептал тогда при свете дня:
— Прости меня!
