Самый короткий день

 

 

– I –

 

Она позвонила, как всегда, неожиданно. Иначе она и не звонила. Он чистил картошку. Одну большущую картошину. Наверное - на два дня еды. Капуста, лук… и звонок. Зима. Настоящая русская зима – трескучий мороз, коростой покрытые сугробы, как коркой кексы или печенья. Каждый шаг в них проваливался с характерным хрустом.

 

Он обтёр руки о свои штаны и бросил все приготовления. Он любовался ею… но недолго. Она переключила камеру от себя на внешний ракурс и уже не попадала в камеру. Вокруг был снег, снег и настоящая зима, какой она и должна быть в России-матушке – затоптанные дорожки, помеченные домашними питомцами отвалы сугробов. Они не слышали друг друга несколько дней. Теперь они были вместе.

 

Он любил слушать её голос. Даже ловил себя на мысли, что, когда она сердится, то и тогда он не хмурится, а улыбается. Это были не просто улыбки умиления. Он словно чувствовал, что вот возьмёт и обнимет, губами прижмётся к шейке или к щёчке… и она обмякнет, а вулкан потухнет сам собой. Сегодня не было извержения вулкана. Сегодня она была спокойной, как море в часы отлива.

 

Море… Океан… он провёл годы на побережье… от точки А до точки В – Великий и могучий океан. Только ни разу он не видел его буйства… а она была порой неугасимой даже для него. Но не сегодня.

 

Она шла вдоль замершей реки по протоптанной узкой в два шага колеи в снегу. Никого не было видно. Но кто же тогда протоптал колею? Солнце светило, но иней рассеивал его лучи. Она была такая… что хотелось её схватить в охапку. Русская женщина.

 

Он почти не слушал её. Он смотрел на окрестности, пытался почувствовать атмосферу зимы. За окном у него было тепло, а вчера он видел одуванчик и даже отправил ей снимок. Она не верила, что такое возможно в декабре. Он улыбался и искал новые причины удивить…

 

 

– II –

 

Они встретились случайно. Никто не сможет вспомнить, когда и как это произошло. Нет… он помнил она пришла к нему. Это было в декабре. В тот год в Москве был снежным декабрь. Он сидел за столом и писал. Он всегда писал, когда стояла тишина, которая растворялась в нём и уносила далеко-далеко во времени и пространстве. Она написала ему и вернула в сегодня. Её первое сообщение было коротким и простым: «Как ты?». Он даже не понял… врал, конечно. Он сразу понял, кто это написал… Прошло минут пять пока он собрался с мыслями, и написал самую большую глупость в своей жизни: «Меня нет. Я умер». Да, это был тяжёлый период в жизни, но не настолько, чтобы умирать. Особенно тогда. От былой угрюмости не осталось и следа – он улыбался самой своей глупой улыбкой. А потом и вовсе почувствовал себя мальчишкой.

 

Следующий день был отмечен сильным снегопадом. Пушистые хлопья сбивались в перины сугробов. Он любил такие моменты. Он их ждал. Полетели на пол тапки и носки. Босые ноги на снегу – это то, что он любил. Весь задний дворик его дома был исхожен босыми ногами по снегу. А он счастливый стоял под фонарём и улыбался своей самой глупой улыбкой счастливого человека…

 

Она не могла поверить, что такие люди есть на свете и в Москве. А ещё она поняла, что он не красовался, а просто был собой. В этот момент она и полюбила его.

 

 

– III –

 

Нет, он был для неё не подарок. Требовательный, трудный, сосредоточенный, чужой… Она сама не знала, что именно тянет её к нему? Тянет? Нет, не тянет! Или тянет? Она не знала ответа. Она просто любила…

 

А потом пришла весна – буйная, обильная событиями и чувствами. Сто раз успели поссориться и сто раз помириться. Виновником ссор был он, а разрывы всегда были за ней. Она отправляла его в чёрный список, она его оттуда и извлекала, а он просто ждал и жил своей жизнью: писал стихи, писал картины и выводил свои формулы…

 

Потом… она почувствовала в нём надлом, когда он был на грани. Поняла, что все эти бравады только напоказ. Она обняла его своими руками и прижала к груди. Он согрелся и затих.

 

 

– IV –

 

Ему нравился её голос. Было в нём так много чувственного, чего-то родного и близкого – того, от чего он давно отвык в своих странствиях. Ему хотелось буйства – безудержного буйства, но она гасила эту страсть. Застёгнута на все пуговицы… Он сердился, он искал подходы их расстегнуть и любил её именно такой. Русская женщина.

 

– V –

 

Русская женщина брела одна вдоль замёрзшей речки по протоптанной тропинке. Солнце светило сквозь бисер снежного инея. Она шла одна – желанная, красивая, любимая и счастливая. Самый короткий день в году клонился к закату, а она улыбалась и вдыхала полной грудью морозный воздух декабря. Она любила и была любимой.