Infinitumⁿ
Короткий рассказ о страданьях мальчишки,
Который живёт словно муха под крышкой.
I
Открыл он глаза, взглянув в густоту
Полуночной тени, накрывшей листву.
Прикрыл свои веки, и в них - чернота,
Любовно обнявшая грусть, пустота.
Хотел бы послушать он пение птиц,
Хотел бы хоть раз встретить вспышку зарниц...
Но нет, он лишён перехода границ -
Реальность его - обороты глазниц.
Не знает, где сон, не видит он явь,
И жизнь для него словно водная рябь.
И он не боится, нет, не кричит от отчаянья,
В глазах только тихо мелькает раскаянье.
***
В рулетку ему хорошо проиграть,
С учётом, что пуль из шести - всего пять.
Согнул он он два пальца, подставив к виску,
Нажав на курок услыхал тишину.
II
Опять он в кровати, опять в темноте,
Объяла его снова чернь в густоте.
Забыл он, где сон; не помнит, где явь.
Вокруг все как будто бы водная рябь.
И больно в груди, и сжимается сердце.
Потерян в пути - не найти ему места.
И он не удушен, нет, не хрипит от раскаянья,
Но в глазах белой дымкой мелькает отчаянье.
***
Поднял он ладонь, и дуло - к виску,
Опять тишина прострелилась в мозгу.
Infinitumⁿ
Но он вновь в постели, и вновь в темноте,
И вновь полуночная чернь в густоте.
Обычной рутиной бредет он к опушке,
Опять выбрал череп свой целью на мушке.
Опять дрожь по телу и вновь он несчастен.
Опять выстрел в лоб и опять он в кровати...
И он не боится, нет... не удушно раскаянье...
Но....
да. он кричит. и да, он в отчаянии.
Открыл он глаза, пролив вдруг слезу.
И жизнь уподобил свою колесу
0
..... поймёт ли однажды, что сна больше нет,
Что глаз он открыл и живёт в тот момент..?
Ведь царство морфея - второй его дом.
В себя он стреляет, но больно - потом.
Во снах слишком явно он видел мечты.
Где жизнь в своих пальцах он рвал на куски.
В руках очень хрупко ломал свою душу.
И грустью потом до краёв был задушен.
Одно огорчало - молчание дула,
Что трепетно он сжимал без дума.
И... да, он кричит. и да, он в отчаянии.
И да... его душит - в груди сплошь раскаянье...
***
Согнул он два пальца, подставив к виску,
И тихо разлился звон пуль в пустоту.
—
Он больше не крикнет, и нет в нем отчаянья.
Он мёртв навсегда, а душа - плод раскаянья.
