День на излёте марта невыносимо чист и прозрачен, словно воздуха вокруг не существует вовсе, но лёгкие переполнены байкальской бодростью и силой.

 

Я внутри нежно-голубой жемчужины — стою в самом сердце, касаясь кончиками пальцев ледяной чистоты, которую оно перекачивает — и пытаюсь объять взглядом далёкие и хрупкие стенки. Горизонт безграничен. Глаза непривычно зорки, словно я никогда до этого не видела, а сейчас внезапно обрела весь мир. Люблю смотреть вверх. Хвойные ветви густы и мрачны, как во всяком древнем лесу, но против солнца просвечивают аквамариновым и цианом — иллюзией, в которой нет тьмы. Каменистый склон надевает на корни елей молочный кварц. Вблизи его благородство превратится в песчаник, но разве одна каменная душа прекраснее другой?

 

Плешанка* светлым брюшком почти сливается с белым небом и кристальной тишиной. Ни голоса её, ни хлопка крыльев, только воздушное перо медленно кружится, выдавая хозяйку. Оно невесомо лежит в ладони, и мне жаль его по-настоящему взять — я слишком земная для того, чтобы удержать в руках ветер, слишком тяжелы мои прикосновения для того, чтобы поймать дыхание.

 

Один из последних мартовских дней незамутнён и жемчужно-нежен: сердце мира перекачивает свежесть и свободу.

 

*Каменка-плешанка — вид птиц из семейства мухоловковых.