Взгляд на тебя
Мое время дышит в затылок и точит косу,
Моя льдина уже изрядно подтаяла...
Даже взгляд на тебя как презренье пространства несу:
Не для меня твоя тайна!
Даже взгляд, даже миг — обличенье уже в воровстве,
В нарушеньи закона, попрании равновесья,
Будто дух осужден на мытарство в постылом вдовстве,
На прижизненный срам торжествующего бестелесья.
Бросить взгляд на тебя — это заново ворох поднять
Всей тягучки земной, это грозные пеплы встревожить,
Это снова пытаться пространство как женщину взять
И безумие жизни на смерти безумье умножить.
Взгляд Адама на Еву, когда остаешься вдвоем,
Глушит внешние звуки, лишь крови биение слышишь.
Я с тобою уже любодействую в сердце своем,
Огорчая Того, лик которого неба превыше!
Что ж, вина отягчается в пору цветущих седин,
Когда ты совершенным плодом повисаешь на древе
И садовник тебя, как литой золотой апельсин,
Собирается снять и упрятать в космическом чреве.
Но ведь я не могу сам себя заколачивать в гроб,
Пока жив, не могу измерения свертывать в точку,
Уходить в никуда, добровольно лелея озноб,
И отбросить себя от себя, как пустую в огонь оболочку.
Невозможно смириться с уходом из мира вещей,
Невозможно с любовью себя приноравливать к гробу,
Примеряя любимую землю как ложе костей —
Тяжелее других, вероятно, клаустрофобу...
Потому не хочу сам себя измерять на весах,
Я не умер еще, краткий миг этой жизни порукой,
Что земная любовь — до конца, как тепло на губах,
Как прощение грешному миру, что смертью поруган.
Пусть же девичье тело, звенящее флейтой Сафо,
Среди пены поющей, рождающей рай Афродиты,
Вострепещет соблазном, чарующим душу легко,
Подымающим силы для нового круга корриды
Ароматами трав, оплетающих бедра кифар,
Перепевом цикад, голубым перехлестом Дагона,
Золотыми лучами, несущими солнечный дар,
Этим жаром творимых миров, что таит твое лоно!
Да, конечно, ты — только для страждущих губ инструмент,
И для пальцев волхвующих — сладкая власть осязанья,
Для души погибающей — дивной отсрочки момент,
Той заминки блаженства, что тьму веселит ликованьем...
Я смеюсь, я и плачу, стыжусь откровенья седин,
Незаконного пламени жажды резвиться подростком
И бежать козлоногим сатиром вдоль жарких долин
Вслед за стайкою нимф, пожирая любую подробность...
Нет, пожалуй, уже не стыжусь, ведь земля коротка,
И, прощаясь с детьми, колыбель разве стоном не стонет?
Эта плоть, погибая, зачем она детски кротка?
Почему, разрываясь с душой, воплем нервы вселенной не тронет?..
Бросить взгляд на тебя — значит вновь против смерти восстать,
В этих лонных ложбинах, как в лунных лучах, затеряться,
И в таинственной пропасти лилию снова сорвать
И поплыть по волне, через ночь, и забвенью отдаться...
Это странно, но взгляд на тебя — взмах из бездны рукой,
Чтоб тебя как зеленую ветвь ухватить через пропасть
В безнадежной попытке не стать, как и всё, пустотой...
Но и ты, и прекрасная ты — лишь приманка жестокого рока...
Бросить взгляд на тебя — укоризною к Богу пылать,
Всё нелепо, пока уносимо безбожным теченьем.
Я, алхимик, свободен вполне, чтобы чашу греха испытать,
Чтобы слово мое, виноград, налилось полновесным значеньем...
