Покой - цепочка миражей

Прохоров Станислав

Покой - всего цепочка миражей.

Безделье нам заламывает руки,

И я почти сошёл с ума от муки,

Не зная, чем занять себя уже.

Друзья мои простят меня пускай.

Всю жизнь ходить в одни и те же гости,

Греть у камина вымерзшие кости -

Такая беспредельная тоска!

А вот писать - совсем другое дело.

Срывать с постели дремлющее тело,

Чтоб накропать ещё один сонет.

И, стало быть, ходить не надоело

Войною на себя как бракодела...

Танцует жизнь, тщету сводя на нет...

Танцует жизнь, тщету сводя на нет.

Ей не по рангу праздное безделье.

Толкает задремавших рукодельниц,

Лентяя заставляет дуть в кларнет.

Так ли высок пример для подражанья,

И есть ли толк стремиться к идеалу,

Коль гласом томным из под одеяла

Ты призван был объектом обожанья?

В постели двое словно свечи тают,

И счастье к нам так близко подступает,

И смотрит Бог на нас через лорнет...

Какую за любовь заплатим цену?

И следующий акт. Немая сцена...

Неспешно Смерть заходит в кабинет

Неспешно Смерть заходит в кабинет.

Усталая, но прыткая девица.

Не понимаю... Мне всё это снится?

Ищу ответ, но объяснений нет.

В толк не возьму, чего она припёрлась?

Косой качает, углями косит,

И я не знаю, как её спросить

О том, что в памяти моей, похоже, стёрлось...

Не приглашал. Не верю. Не безумен,

Хотя и постарел, и обеззубел...

Хамло! Застать поэта в неглиже!

Смешок похож на телефонный зуммер.

Зашла предостеречь и образумить

В своём неотвратимом кураже.

В своём неотвратимом кураже

Любовь и Смерть вальсируют на грани.

Я свою песнь любви на поле брани

Глотаю исцеляющим драже.

Жизнь скоротечна. Дикая стремнина,

Отчаянью нет времени предаться.

И плещет всё скупой слезою старца

На злые угли в глубине камина.

Не весь свой век я прятался от мира.

Сгорал в любви к богине луноликой,

Отвагу не для рыцарских турниров

Дарила от щедрот судьба и мне.

Тому необоримою уликой

Доспех под слоем пыли на стене.

Доспех под слоем пыли на стене -

Немой свидетель пирровых побед.

Я победил, но всё ж не минул бед,

И одинокий мой удел наградой мне.

Плясать на наковальне вдохновенья...

Под молот только бы не угодить,

Чтоб снова времена опередить

И прежде времени не угодить в забвенье.

Непостижимо мне на самом деле,

Как оказался я в тщедушном теле

Лысеющий, седой, почти безликий.

И в прошлое без радости гляжу.

Про будущее сам себе твержу:

"Там не играют солнечные блики..."

Там не играют солнечные блики,

Где в зеркале себя не узнаю.

Не разорвать теперь уже змею,

Кусающую хвост свой невеликий.

Устало опустившись на скамью,

Чело своё роняю на ладони,

И кажется, что жизнь уже не тронет

Душонку пересохшую мою.

И не спасёт того, кто жажду битв

Чредой своих неистовых молитв

Травил в душе под крышей базилики.

Ни Бог, ни дьявол ...ни святое время

С меня уже не снимут это бремя.

Коварен бюст судьбы моей двуликий...

Коварен бюст судьбы моей двуликий,

Как театральный символ всем известный,

Где драма и комедия так тесно

Соседствуют, выдавливая крики

Из зрителя, а он тому и рад,

Что вынужден свой быт пока забыть.

...а мне уже восторженным не быть.

Я сам разрушил свой небесный град...

В финале пьесы гибель быть должна.

Иная зрителю развязка не нужна,

Теперь это понятно даже мне.

И Смерть в своём обычном кураже

Сегодня мне наверное уже

Ударом срежет крылья на спине.

Ударом срежет крылья на спине

Секундной стрелки, падающей вниз.

Так меч Дамоклов рассекает высь,

Чтоб становилась чище и синей.

Прозрачней глаз невинного дитя

Становится душа на этой грани,

И сладостно, и остро очень ранит

Всё, что вчера одолевал шутя.

И ваше дело - принимать на веру

Слова о том, что я один из ста.

Я не хочу кумиром и примером

Однажды с чьей-нибудь подачи стать.

Я тихо сяду подле секретера...

И пляшет пламя на моих перстах.

И пляшет пламя на моих перстах...

Моё ли с них соскальзывает слово?

Давно не вижу неба голубого,

Осваивая письменный верстак.

Мой ежедневник. Вытертая кожа...

В нём четверть вдоль исписанных страниц.

Лежит смиренно предо мною ниц,

Ни слова поперёк сказать не может.

И в тишине вокруг на полки глядя,

Где чистые ещё лежат тетради,

Рук не касаясь, связывает обе.

Не бойся, друг, и с верой отпусти,

С тобою нам и дальше по пути.

Последний час пока ещё не пробил.

Последний час пока ещё не пробил,

Невинности перо лишает лист.

Он был как я когда-то бел и чист...

Какие числа на моей душевной пробе?

Каков на вкус букет влюблённой крови,

Что из глубоких ран мироточит?

Правдив роман или же нарочит,

В котором ясно всё без предисловий?

Хотя и труден, выбор есть всегда.

К примеру взять и поменять места,

Друзей, жену, работу, города,

Но вдруг поймёшь, что ты однажды стал

Тем, кто свой выбор сделал навсегда...

Как тень, улыбка прячется в устах.

Как тень улыбка прячется в устах.

И радость в ней одержанных побед,

И горечь пережитых мною бед...

Ошеломлённый тем, каким я стал,

Уже не утираю больше слёз.

Где тот герой, каким когда-то был?

Раздавлен колесницею судьбы?

На золочёных ободах её колёс

Улыбки женщин, золото волос.

За то, в чём прав и то, в чём виноват,

Жизнь скоро спросит, и её вопрос

Дыханье выбьет и лишит наград.

И не напоит ароматом грёз.

Букет вина и горек, и богат...

Букет вина и горек, и богат

Эфирной радостью, едва ли ощутимой.

Так незаметно дни проходят мимо,

И догорает медленно фрегат

Надежды, бьющейся в агонии у ног.

Кричит и плачет, мечется и стонет,

Однако, хрип её меня уже не тронет

Сценарием бездарного кино.

Так в ленте ежедневных новостей

Блистают звёздами кумиры всех мастей,

А гению положено быть в робе.

Так, закатав по локоть рукава,

Перевирая сердце на слова,

Я столько лет безжалостно угробил.

Я думал это жизнь, а дух-то спит!

И потому неистово болит

Всё так в моей нетронутой утробе.

Ведь всё, что можно было потерять,

Развеяно, утрачено, забыто,

А сердце, что растоптано и смыто,

Как прежде продолжает ударять.

Из слёз своих смогу ли выжать соль

В бессильных стариковских кулаках?

Чем легче жизнь, тем искреннее боль,

К которой нет желанья привыкать,

И чем сильнее извела юдоль,

Тем слаще неминуемый закат...

Тем слаще неминуемый закат,

Чем век поэта ярче и короче.

Однажды, вырвавшись из сети многоточий,

Уже не дрогнет под пером рука.

И выгорит тоска в огне свечей,

При свете коих творчество вершится.

Так сладко вдохновением ложится

Души неиссякающий ручей.

Пусть кружево тумана над рекою,

Разорванное пиками стрижей,

Росой украсит листики левкоя.

Чтобы сильней огонь сердец разжечь,

Твори поэт, не ведая покоя,

Покой - всего цепочка миражей...

Покой - всего цепочка миражей.

Танцует Жизнь, тщету сводя на нет.

Неспешно Смерть заходит в кабинет

В своём неотвратимом кураже.

Доспех под слоем пыли на стене.

Там не играют солнечные блики...

Коварен бюст судьбы моей двуликий,

Ударом срежет крылья на спине.

И пляшет пламя на моих перстах,

Последний час пока ещё не пробил.

Как тень, улыбка прячется в устах...

Букет вина и горек, и богат.

Я столько лет безжалостно угробил,

Тем слаще неминуемый закат...

19:50 4.11.09