Точка, тире или есть кто дома
Микрорайон новый и кроме виноградника, балки и вертолёта, который время от времени прилетает за наш дом, развлечений нет.
Мне иногда кажется, что вертолёт прилетает из самого Китая попастись нашим зелёным горошком и вновь улететь.
Бабушка Рая говорит :
- Мы колы мали булы, йилы хто зна шо, пыталысь хто зна чим. Всяким подножным кормом, шо скотына йисть, то й мы, всякой травой. Лопуцьки да кропыва - ось и вся йижа.
Вот и мне кажется, что они там в Китае бедненькие, гоняют со своих полей воробьёв. Быть может от того и бедненькие и голодненькие, что гоняют? Зачем они их гоняют?
Нас тоже гоняют, как воробьёв, сторожа, но нам от этого только весело.
Может быть этот механический винтокрылый зверь прилетает, чтобы поменять своих воробьёв на наш горошек? У нас его и так мало, горошка то, мы его отыскиваем в пшенице, строя ходы и лазы в ней. И нам так хорошо и радостно от этого.
Кажется, что весь мир придуман только для этого, для радостей, для нас! Для горошка, вертолетика из Китая и сторожа бегающего за нами по пшешичному полю.
Да, иногда он нас гоняет, что-бы мы не топтали его поле. На самом деле он охраняет черешневый сад, рядом за забором, потому что мы время от времени делаем набеги на сад.
Только посмотреть не жёлтый ли бочёк у черешни. И если жёлтый, то непременно, пощупать и попробовать на сладость. Вот этого уже конечно же делать нельзя, так как сторож наверное знает свои ягоды и очень ревнует по ним. Когда мы их рвем, то у него наверное звенит колокольчик. Такой маленький, словно на донке у рыбаков. Дзынь - дзылинь, дзынь - дзылинь. Мы рвем, а у него звенит и, наверное, надоедает и раздражает его и тогда он нас гоняет. Не со злобы конечно, а ради забавы, так сказать, размять ножки.
И вот новость. Мама говорит, что открыли новый зоомагазин. В нем есть хомячки, рыбки и попугаи.
Я уже видел рыбок у своего друга.
Круглый небольшой аквариум, в котором водолаз выпускает воздух в виде маленьких пузырьков на подобии тех, что отдаёт стакан с только что налитым в него ситро, и маленькие рыбки, плавающие вокруг этих бульбочек и сквозь них и вокруг водолоза, словно мы на Новый год вокруг ёлочки. Красиво и так здорово!
Друг Вадик хвастается, что уже бегал в зоомагазин и видел там сохатого.
Говорит, стоит большой такой и на тебя смотрит. А шерсть жёсткая такая, прямо как проволока из моторчик, что продают в детском отделе магазина Дома Торговли.
Мне очень хочется посмотреть на сохатого. Правда я не знаю, кто это такой. И я прошу маму сходить с ней в зоомагазин. Мама обещает.
- Только не сегодня, - говорит она, - а как-то на выходных, обязательно сходим.
Мы с Вадиком друзья не разлей вода. Он живёт через стенку, в соседней квартире. У нас с ним условные сигналы в виде стука по стене. Я один раз ударяю по ней - он два в ответ, я два - он три.
- Тоже мне радисты, - ухмыляется мама.
- Это как? - Спрашиваю недоуменно.
- Ну, есть такая азбука Морзе. Её Морзе придумал, с тех пор все радисты ей пользуются.
- Как это? Какая азбука? Расскажи!
- Ой, ты думаешь, я помню? Знаю только , что буква "А" это точка, тире, так и пишется ". _"
- А ещё?
- А ещё, - мама задумывается, молчит несколько секунд, смотрит на меня по верх очков и предлагает.
- В конце концов сами придумайте свою азбуку и общайтесь с Вадиком на здоровье.
И мы придумываем азбуку. Сначала в виде цыфр. К примеру цифра 5 - это буква А, восемь - это буква "В" , и так далее и тому подобное. Но нам кажется, цифрами не удобно и мы придумываем азбуку в виде букв.
Теперь я кропотливо и восторженно шифрую свои записки, складываю бумажное послание в маленький кубик и отдаю маме Вадика.
- Теть Нииин, пожалуйста, Вадику передайте. - Тяну ей кулачок, открываю, а там кубиковый шифр.
Мне интересно узнать от Вадика про Зоомагазин и про сохатого. Не зная как выведать, в записке обычно писал.
- Приходи играть в прятки. Раз, два, три, четыре, пять, я прятаться, ты искать .
Двери мы не закрываем, только на ночь и соседи могут всегда свободно войти, спросить что-то или присесть на перекур да выпить чашечку чая.
После передачи послания я тут же бегу в спальню, где посреди комнаты стоит мамина раскладная ножная швеная машинка. Такая большая тумбочка с огромной педалью и маховым колесом. В маленькой двухкомгатной квартире это и тайное моё убежище. Залезая во внутрь, я раскачиваюсь на педали крутя колесо на подобии штурвала и представляю себя капитаном огромного коробля.
Из своего убежища я слышу как хлопает входная дверь. Вадик прямым ходом бежит на кухню. Там подкрепляется бабушкиным вишневым вареньем, которого у нас всегда в изобилии и открытая баночка частенько стоит на столе. Только никто не ест его и оно стоит, ждёт своего часа. После пары-тройки ложек сладостей, радостный Вадик меня находит и тут же спешит домой. А я опять забываю спросить его про сохатого. Всё так же сижу на педальке, покачиваясь словно на палубе, кручу свой штурвал, а швейная машинка сверху отбивает свою морзянку. Тук, тук, тук-тук, тук, тук, тук-тук, словно стучится ко мне, говоря, тут есть кто-то живой? А тем временем меня все мучают мысли, какой он этот сохатый с жёсткой шерстью как проволока, что в моторчике из детского отдела Дома Торговли.
Наконец-то мама решается и мы идём смотреть на сохатого.
Вообще то она не любит ходить в гости и по магазинам, говоря:
- Я домашняя и для меня любые походы хуже наказания.
Я молча смотрю на неё и соглашаюсь, но видеть сохатого очень хочется.
Мы в магазине. Он стоит огромный, наверное раза в два больше моего роста, величаво смотрит куда-то в сторону. Большие рога украшают его голову. Оказывается, это лось. Тёмные глаза неподвижны и смотрят в одну точку. Я трогаю его шерсть. Жёсткая. Незаметно для всех стучу костяшками сжатого кулочка по его телу. Азбукой Морзе выбиваю буковку А: точка, тирэ. Шепчу, чтобы слышал только он:
- Есть кто живой?
Звук получается глухой и я понимаю, что "дома" никого нет.
Весь день я думаю про сохатого. Ложусь спать и в лабиринтах ковра вижу, как он ищет выход. Я мысленно подставляю стакан ситро с бульбочками и он скачет по ним. Они лопаются, копыта проваливаются, но он снова скачет вверх прямо к звёздному небу. И там теряется среди созвездия Рыб. А потом в свете ночных фонарей приходит на наше поле. Приходит, чтобы полакомиться горошком в хлебных колосьях и даже сторож не осмеливается выйти к нему на встречу. И вертолёт, летящий в упряжке китаских воробьёв, делает круг над ним и удаляется восвояси. А я не боюсь, подхожу к нему и глажу его жёсткую шерсть, он оборачивается ко мне , прикасаеся мокрым носом к моей щеке, смотрит величаво, томно, волоокими глазами мне в сердце, говорит:
- Пойдём, покажу. Туда, где я есть, - и я просыпаюсь.
