Кое что о королеве

Шахматные схватки наблюдая,

Стычки пешек, конницы и тур

Мы неоднократно обсуждаем

Ценность и достоинство фигур.

Но, публично то или приватно,

Даже если лезу в словопрю,

Ты, мой друг, заметил, вероятно:

Я про королев не говорю.

Даже лучшие воспоминанья

Выцветают с истеченьем дней.

Есть причина моему молчанью

Я тебе поведаю о ней:

Очень быстро transit gloria mundi*

Но могу похвастаться, изволь:

Слышал ты – Республика Бурунди?

В 67-м там был король.

Он женился на бельгийке Еве**.

отстранен сынишкой от руля.

Но остался титул «Королева»

вдовам после смерти короля.

Еве было только двадцать восемь.

Оставался скромный капитал.

Что ее по дальним странам носит

я на тот момент еще не знал.

Даму привели "на Украiну"

(В это даже верится с трудом)

планы как отстроить из руины

чьих-то предков разоренный дом.

И,- оказывала помощь детям,

В общем, – появлялась там и тут,

И занес ее какой-то ветер

В наш, забытый Богом, институт.

Все произошло быстрее вздоха:

Я случайно в деканат зашел,

А французский знал тогда неплохо, -

По масштабам наших средних школ.

И сказал декан: «Ага, голубчик!

«Хвост» прощу, об этом не тужи,

Но про институт как можно лучше,

Скромно, но достойно расскажи!»

Случай вправду странный приключился:

Неизвестно, чья была вина –

Переводчик чем-то отравился,

и мадам приехала одна.

Мы язык нашли с ней общий скоро,

И потом катались мы вдвоем,

Не считая ейного шофера

(Негра, метр на два было в ём!)

Побродили в парке у Госпрома,

Пронеслись, как ветер, по Сумской,

И в шашлычной, что на ипподроме,

Ощутили благость и покой.

Красное вино, шашлык «по-карски»,

Голова склоняется к плечу…

Я веду себя не по-гусарски:

То есть – дама платит, - я молчу.

Тут, конечно, Ева настояла

(Я себя за то корил тайком) –

Всей моей наличности хватало

Угостить подругу пирожком.

Вижу я воочию, короче,

Что клиент уже почти готов:

Голос низкий, явно дело к ночи.

И глаза горят, как у котов.

Голова – сплошной кочан капусты:

Упускать такую даму – жаль.

Только в Интурист меня не пустят.

Строго берегли тогда мораль.

Тихо перед дамой извинился,

Думал, что помогут мне друзья.

Телефон как печка раскалился

Но лишь одного-то и добился:

Мелочь всю растратил, до копья.

Даже, гонор придав свой разом,

Позвонил изгою из родни.

Но и там ответили отказом:

"Предки дома, так что извини"

Парк у ипподрома. Романтичней

Места днем с огнем не отыскать.

Мы бродили там, и я бы лично

Запретил туда людей пускать.

Потому что тихо и со стоном

В нежно-яростном сплетеньи тел

Целовались парочки влюбленных,

Как и я, конечно же, хотел.

По аллеям – темным, освещенным,

Вел ее сквозь парковый простор.

Шел за ручку, школьником влюбленным.

Сзади, словно танк –ее шофер

Лыбилось полночное светило,

Май раскрыл волшебных звезд шатер…

Я хромал, мне кое-что давило

(Еве я сказал – мозоль натер).

Но ничто не вечно в этом мире:

Перевернут был и этот лист.

Было на часах как раз четыре,

Мы дошли до входа в Интурист.

Искра между нами вдруг пропала,

как ты этот факт не именуй.

И она меня поцеловала:

Сестринский прощальный поцелуй.

Мне, конечно, было не до смеха,

Но о чем еще тут говорить:

Утром ей куда-то нужно ехать,

и кого-то там благотворить.

Где-то ждали взрослые и дети,

Волгоград и Волга-Дон канал.

Больше Еву никогда не встретил

И не слишком часто вспоминал.

В зеркале, свою встречая рожу,

Я могу сказать: «А что, дружок?

С королевой ты не спал, и все же

Мог, или точней почти что смог».

 

Отстранено – без тоски и гнева

я уверенно могу сказать:

Если хочешь «Спать - так с королевой»

Надо раньше место подыскать.

 

* Проходит слава земная

** Имя, естественно, изменено