Кто принёс в их двор Шарика крохотным щенком, теперь никто уже и не вспомнит. Он был размером с ладошку, почти не умел кушать из миски, да и миска ему была великовата. Поэтому Лиля, которая больше всех обрадовалась собаке, принесла мисочку из своей детской игрушечной посуды. Так эта миска и осталась у него навсегда.

Пёсик был подвижным и хорошо ел всё, что ему давали хозяйки этого дома. Впрочем, ел он немного.

Прошёл почти год. За это время Шарик немного подрос и превратился в нечто несуразное, похожее на помесь мелкокалиберной таксы, корги и той-терьера. Его висячие ушки смешно шлёпали по мордочке, когда он бегал. Кривые лапки очень даже шустро передвигали своего хозяина по двору. Они были настолько коротки, что сытое пузико кобелька доставало до земли. Соседи потешались, мальчишки дразнили. А Шарик усердно лаял, отрабатывая свой хлеб. В дощатом заборе, рядом с его будкой, выпал сучок, образовав смотровую дырку - аккурат на уровне глаз сторожа. В неё-то он и наблюдал за нарушителями порядка. Лаял нечасто, только по делу, если подозрительный двуногий объект приближался по переулку к их двору.

Одним из таких объектов стал сосед, живущий через дом. Люба с Лилей звали его дядь Витей. А дело было так…

Встретилась как-то на выходных Мария с соседом и просит:

- Вить, у меня на курятнике дверь покосилась, плохо закрывается. Приди, пожалуйста, помоги. Одна не справляюсь.

- Хорошо, Маша, дома кой-какие дела улажу и через час-другой приду. А ты чаем угостишь?

- А как же! Вон жара какая. Зелёный китайский будешь?

- Конечно, буду.

Договорились, и каждый зашёл в свой двор.

Примерно через час Виктор смело открыл Мариины ворота и подошёл к дому. Хозяйка, увидев помощника в окно, вышла на крыльцо.

- Вить, а ты что же это так запросто ворота открываешь, смело заходишь? У нас вообще-то собака есть.

- Да разве это собака? – Виктор, смеясь, подошёл к Шарику и мощной ладонью зажал псу нос.

Шарик сначала не понял, что это человек делает. Но когда стал задыхаться, то извернулся, взвизгнул, да ка-а-ак цапнет мужика за враждебную руку! Виктор округлил глаза, выронил инструмент из другой руки и попытался стряхнуть пса. Не тут-то было: Шарик висел на руке и грозно рычал. Кое-как сняли охранника с руки соседа. Однако пёс прокусил руку до крови. Мария с оханьем и стонами забежала в дом, вынесла бинт и перевязала раненную руку несостоявшегося помощника. Виктор, пообещав починить дверь курятника в другой день, с ворчанием ушёл домой.

На следующее утро он проснулся рано и пошёл на работу. Рука жутко болела, покраснела и распухла. Написав объяснительную в кабинете начальника, поплёлся Виктор в поликлинику.

- Какая, чья собака укусила? Когда? – врач внимательно осмотрел рану и сунул пациенту под мышку градусник.

- Дык… Кобель. Чей, не знаю. Вот такой волкодав, - Виктор здоровой рукой показал себе по пояс.

- Ого! Давно? Ошейник на собаке был?

- Вчера. Без ошейника. Первый раз его видел. Бродячий, наверное.

- Да… Дорогой друг, плохи твои дела, - врач изучал градусник.

- Бешенство? – Виктор нервно сглотнул.

- Нет, вроде. Похоже на обычное заражение. Но сорок уколов сделать надо! И анализы обязательно. Десять дней – больничный… - врач что-то писал и говорил. Виктор его почти не слышал. Он думал о том, как выкрутиться со срочным заказом на работе…

Через несколько дней Виктор всё-таки починил дверь курятника. Для того чтобы помощник проник во двор, истерично лающего Шарика пришлось запереть в будке дощечкой. Виктор, проходя мимо пса, погрозил охраннику забинтованным кулаком, который к тому же издавал жуткий аромат мази Вишневского. Шарик на всю жизнь запомнил этот запах.

С тех самых пор главной проблемой в жизни Виктора стала дорога домой поздно ночью, после второй смены. Как только он появлялся в начале их переулка, Шарик, любезно отпущенный хозяйками погулять, с грозным рыком и лаем кидался на Виктора. Тому ничего другого не оставалось, как обходить охраняемую территорию через две улицы. Но Шарик не дурак, он уже встречал врага там, на другом конце переулка! Виктор пробовал снова зайти с прежнего конца. Но Шарик бдительно следил за нарушителем. Так, побродив часа три вокруг родного переулка, Виктор с тихой матерной руганью перелезал через два забора соседского двора, проходил два огорода – соседский и свой – и только тогда проникал в свой дом. А что материться? Сам виноват!

 

8. 01. 2022 г.